Есенин - стр. 36
Галя ответила ему влюбленным взглядом, благодарно кивнув головой.
– Ну, чокнемся, – Есенин поднял стакан. – А Катька… то есть Екатерина Александровна, девятнадцати лет от роду получит от меня… – глянул он на Галю, – … на орехи! Как, я культурно выразился, Галечка?
– Да, очень. Спасибо, – и еще раз чокнувшись с Есениным, стала пить маленькими глоточками.
Есенин, залпом выпив свое вино, вздохнул, с грустью глядя на опустевший стакан:
– Жизнь – это глупая штука! В ней все пошло и ничтожно. Ничего в ней нет святого, один сплошной хаос разврата… – задумался он о чем-то своем. – Все люди живут ради чувственных наслаждений…
– Не надо, Сережа, – нежно коснулась его руки Бениславская.
– …но, правда, есть среди них в светлом облике непорочные, чистые, как бледные огни догорающего заката.
– Красиво, – Ганин налил себе из бутылки. – Дети мои, не стесняйтесь, скажите, если мне пора уходить.
– Еще слово, Леша, и я… я пойду в сортир материться.
Ганин встал и, подняв стакан, будто тост в честь хозяйки дома, прочел:
Галя застеснялась откровенного намека на ее чувство.
– Не смущайся, Галя, – вступился за нее Есенин. – Эти стихи он Зинаиде Райх посвятил, когда мы с ней венчались под Вологдой…
– Да, на моей родине… в церкви Кирика и Улиты, – подтвердил Ганин. – Все верно. Любил ее, а она вышла за тебя.
прочел Есенин до конца стихотворение друга, словно желая этим отблагодарить его, утешить.
Ганин обнял Есенина:
– Спасибо, Сергун! Тронут! Надо же! Наизусть! Здорово! Я думал, ты только свои стихи помнишь…
– Чужие тоже, – засмеялся Есенин, довольный, что угодил ему. – Если они того стоят. Твои стоят. Правда, не все. Извини, брат.
– А правда, Сергей, что ты с Зинаидой разошелся? – простодушно спросил Ганин.
Есенин молча кивнул.
– Да полно тебе, Галя, что за секреты! – сказал он, заметив ее умоляющий жест. – Живет она теперь с ученым, умным мужем, и не нужна ей наша маета, и сам я ей ни капельки не нужен. С Мейерхольдом она, Леша! С Всеволодом Эмильевичем! К нему ушла… в театре у него… прима…
– Артистка?! – удивился Ганин. – Не поздновато ли в ее годы?
– Я видел ее в «Даме с камелиями», – пожал Есенин плечами. – Лучше бы не видел! Какая она артистка! Это видно всем, кроме Мейерхольда… Но он в своем театре хозяин, что хочу, то ворочу. Ладно, бог с ними! – закончил он, видя, что Галя осуждает его откровения. – Скучно! Выпить больше нечего? Может, мы?.. Ах, да! Слово дал! Давайте спать, что ли.