Есенин - стр. 16
– Я комиссар московской Чрезвычайной Комиссии Самсонов, – жестко сказал чекист. – Прошу предъявить документы и дать объяснение происходящему скандалу! Всем оставаться на своих местах!
В кабинет следователя на Лубянке чекист Самсонов ввел Есенина. За столом сидел некто и что-то писал. Есенин огляделся, пригладил растрепанные волосы, одернул пиджак, затянул галстуком разорванный ворот рубашки.
«Куда это меня? На милицию не похоже…» – подумал он.
И как бы прочтя его мысли, сидевший, все так же не поднимая головы, равнодушно произнес:
– Вы находитесь в ВЧК, в отделе по борьбе с контрреволюцией. ГПУ вам знакомо? – добавил он, оторвавшись от бумаг. – Нет? Тогда давайте знакомиться. Я – следователь ВЧК-ГПУ комиссар Матвеев. Обыщите гражданина, – приказал он Самсонову.
Тот быстро ощупал и вывернул карманы Есенина.
– Ничего нет, товарищ Матвеев. Только вот документы гражданина, – сказал Самсонов, кладя их на стол.
Следователь долго и придирчиво вертел их в руках и, спохватившись, вежливо предложил:
– Что же вы стоите? Садитесь.
– Благодарю. Я ждал, когда мне предложат сесть, – ответил Есенин, садясь на стул, положив вызывающе нога на ногу. Но под мертвенно-водянистым взглядом следователя снял ногу и выпрямился, словно провинившийся школьник перед строгим учителем.
– Имя? Фамилия? – начал допрос следователь.
– Сергей Есенин.
– Отчество?
– Александрович.
– Год и место рождения?
– Тысяча восемьсот девяносто пятый. Село Константиново Рязанской губернии.
– Национальность?
– Русский, – громко ответил Есенин.
– Вы что, антисемит? «Русский» произносите с вызовом… Русский – так и говорите просто «русский»… Партийность?
– Имажинист.
– Что это за партия такая? – переспросил следователь, недоуменно поглядев на Самсонова. – Разновидность эсеров, что ли?
Есенин, с улыбкой поглядев на обоих, пояснил:
– Это творческое течение в поэзии.
– Так и запишем, – согласно покачал головой следователь. – Течением – имаженист.
– Не «женист», а «жинист», – поправил Есенин.
Следователь, недовольно поморщившись, исправил букву.
– Профессия?
– Поэт!
– Чем занимались до Октябрьской революции и по настоящее время?
– Я же ответил, – ухмыльнулся Есенин. – И до, и после, и по настоящее время я – поэт! Пишу стихи!
– Родители? – продолжал следователь, делая вид, что не заметил ухмылки.
– Крестьяне.
– Образование?
– Высшее. Я учился в университете Шанявского.
– Так-так! Так-так! Гражданин Есенин… – следователь прекратил записывать показания, взял со стола папиросы, закурил и, глубоко затянувшись, приказал Самсонову: – Так в чем дело? Докладывайте!..