Эрта. Личное правосудие - стр. 3
– Посети ратушу, присмотрись к людям… – советовал Стрелок, когда они с Кинтом завтракали, сварив несколько яиц и разделив на двоих кусок лепешки.
– Сначала надо приобрести соответствующей одежды, я же вроде как сын богатого рудокопа…
– Да! – опомнился Стрелок, встал и принес к столу седельную сумку, которую с трудом поднял с пола у дверей, – вот это Рузье велел отдать тебе по прибытию.
Стрелок вытащил из сумки деревянную шкатулку и открыл ее.
– Ого! Это все мне?
– Вот это тебе, – Стрелок достал из шкатулки два больших бумажных свертка, – здесь десять тысяч золотых кестов, не разбрасывайся ими, Рузье потребует отчета за каждый медяк!
– Это понятно.
– Что еще… – Стрелок задумался и посмотрел на Кинта, будто что-то вспоминал, – да, не вздумай искать прошлую жизнь. Ты, конечно, доказал свою преданность Ордену, и не раз, но Рузье тебе не доверяет, ты выброшенный на улицу пес монарха… а псы преданы своим хозяевам до самой смерти.
Кинт ничего не ответил, лишь допил чай, достал трубку и закурил.
– Найми экономку, конюха и пару тупых громил, нужно привести в порядок ферму, сам сними приличную комнату, а лучше отдельные апартаменты в центре Латинга, желательно поближе к ратуше и заплати на полгода вперед.
– Ты решил мне пересказать все, о чем было письмо Рузье? Так я его читал и не один раз.
– Просто напоминаю…
– Не стоит.
– Снимешь комнату, сразу отправь телеграмму Рузье.
– Хорошо.
– Ладно, мне еще на телеграф и на полуденный экспресс надо успеть, пойду седлать.
Закрыв за Стрелком ворота, Кинт пошел к хозяйскому дому, добротному каменному особняку с заколоченными досками ставнями. Пройдя по периметру, бывший жандарм оторвал доски и открыл ставни, затем через задний двор вошел в дом. Кругом пыль, пахнет сыростью, редкая мебель накрыта тряпьем, у камина на полу странное пятно на толстых досках пола, а над камином в стене три характерных выбоины. На второй этаж он подниматься не стал, и так завтрак затянулся, а нужно еще много успеть за сегодняшний день. Оседлав и навьючив коня, взял в руки поводья и, вдохнув полной грудью весенний и что немаловажно чистый воздух, вышел за ворота и пошел по укатанной дороге в сторону города.
– Эй, любезный! – крикнул кто-то сзади, когда Кинт уже ступил на узкую мощеную улицу пригорода Латинга.
Он оглянулся и увидел, как со стороны ветхого каменного дома с провалившейся крышей ехали двое – городские жандармы.
– Да, вы, остановитесь!
Кинт взял коня под уздцы и, подчинившись, остановился. Жандармы подъехали ближе, один из них, остановился, натянув поводья, а второй подъехал так близко, что Кинт увидел свое отражение в темно-коричневом глазу гнедой кобылки.