Error 01. Обратная сторона - стр. 19
– Не знаю! – та показала деду язык. – Папа говорит мне идти на второе высшее!
– Тьфу, молодёжь, – пробурчал Чесноков-старший. – Вся жизнь так и пройдёт за учёбой. Мне вот восьми лет в третьей Московской гимназии хватило с лихвой. А потом я работать пошёл. Вот было время! Ни интернета, ни телевиденья, ни машин! А сейчас? Выйдешь на улицу – и ни одной лошади, одни машины! Прощай экология…
Он что-то забормотал под нос, уже совсем неразборчиво. Александр Чесноков-младший тяжело вздохнул. Отец и без того сильно сдал в начале нулевых, но всё равно решил лично участвовать в боевых действиях. За что и поплатился. «Речь» спасла его от смерти, залечила рану, но рассудок и здоровье в полной мере не восстановила. Провалы в памяти, внезапная сонливость – и это лишь неполный перечень недугов, терзавших патриарха.
Громко всхрапнув, Чесноков-старший пришёл в себя.
– Охо-хо… Я опять заснул? Вот же пень! – ругнулся он на себя. – Ладно, не буду вас больше учить, чай не маленькие, – патриарх махнул рукой. – Надеюсь, я уже сказал что-то умное и мотивирующее. А если нет, сами додумайте. Давайте уже расходится. У меня, кажется, давление подскочило. Надо лекарство принять.
Дрожащими руками он извлёк из кармана пиджака коробку с таблетками.
Александр Чесноков-младший нажал кнопку под столом. В помещение вошла сиделка, ожидавшая всё это время в соседней комнате. Она измерила Чеснокову-старшему пульс и давление, лицо её приняло обеспокоенное выражение. На что патриарх заметил:
– Это во мне остатки старой закваски на белогвардейских пулях играют!
Сиделка помогла Чеснокову-старшему принять лекарство, после чего, укутав старика пледом, вывезла его из комнаты. Колёсики инвалидного кресла, скользя по тканному ковровому покрытию, тихонько скрипнули напоследок.
Чесноков-младший проводил отца взглядом холодных расчётливых глаз. Тому, очевидно, осталось недолго. Несколько месяцев, максимум полгода. Испытывал ли старший сын – старший из оставшихся в живых – какие-то чувства, зная о скорой кончине отца? Да, острая игла тоски каждый раз вонзалась в его сердце, когда отец заходился кашлем. Александр Александрович любил отца, хотя бывали ситуации, особенно в юности, когда он на полном серьёзе хотел убить родителя. Именно Александр Чесноков-старший превратил сына в то, чем он является теперь, в холодного безжалостного тактика и стратега, способного пойти на любые жертвы ради цели. Но такова была цена могущества и процветания. Чесноковы испокон веков уплачивали её до последней копейки.
– Полагаю, на этом всё, – сказал он, оглядев собравшихся. – И ради бога, Юля, надень что-то более подобающее, – укоризненный взгляд Чеснокова-младшего остановился на рубашке дочери. – Тебе на день рождения подарили такое красивое платье, а ты его ни разу не надела.