Эротический этюд № 52 - стр. 10

Ляля: А мне можно водки?

Петрович: (наливает) Можно.

Илюнчик: (сооружая новый бутерброд из лялиного изобилия) И даже нужно.

Ляля: (приподнимаясь) Я хочу выпить за вашего друга, чтобы у него с женой все было хорошо.

Илюнчик: (растроганно) Золотые слова.

Петрович: Ну вот, видишь.

Илюнчик: (Ляле) Давай и мы с тобой поженимся.

Ляля: Занимай очередь.

Илюнчик: А без очереди?

Ляля: А для тех, кто без очереди, своя очередь.

Петрович: Есть предложение еще выпить.

Илюнчик: Наливай!..

В пламени свечи появляется Она. Профиль, плечи. Как монета на черном бархате.

Она: Я ненавижу тебя.

Я ненавижу тебя за твое вечное детство. За игрушки, в которые ты заставляешь меня играть. За твою вечную оценку каждого моего слова, жеста, взгляда.

Я ненавижу тебя за ту власть, которую ты надо мной имеешь. За ту слабость, которую я испытываю рядом с тобой. Я ненавижу тебя за то счастье, которое ты мне даешь, потому что каждая крупица этого счастья оплачена моей волей и молодостью. Я ненавижу тебя за твои привычки, которые я не в силах изменить и в которых нет места для меня. Я ненавижу тебя за то, что буду всегда только частью твоей жизни, в то время как ты и есть – моя жизнь.

Я ненавижу тебя за то, что сижу в партере, а ты стоишь на сцене, и я здесь для того, чтобы смотреть только на тебя, а ты – для того, чтобы взять нас всех. Мои одинокие аплодисменты только разозлят тебя. А в той овации, которой ты хочешь, они будут просто не слышны.

Я ненавижу тебя.

Девичник у Нее. Снимает Она, и мужчин здесь нет.

Вся сцена должна быть написана женщинами.

В пламени свечи появляется Он. Она остается на своем месте. Свеча зависает между их профилями, создавая очертания бокала, наполненного мраком.

Он: Я ненавижу тебя за твое рабское, собачье непонимание во взгляде. Чем старательнее ты изображаешь свою причастность к моему миру, тем виднее пропасть, которая лежит между нами. Я ненавижу тебя за то, что ты никогда не посмотришь на мир моими глазами, и мне суждено коротать век в ледяном одиночестве.

Я ненавижу тебя за то, что ты живешь телом, и его прихоти для тебя всегда будут главнее, чем движения души. И если сейчас твое тело тянется к моему, то завтра оно пресытится или соскучится, а других причин для любви у тебя нет и не будет. И мне придется покупать тебя, чтобы не потерять, и я ненавижу тебя за это. Потому что всегда найдется кошелек толще моего, и хуй длиннее, и румянец ярче. Но главное – кошелек. Я ненавижу тебя за то, что отныне мне придется переламывать пополам каждый кусок хлеба, а ты никогда не скажешь мне спасибо за это. Потому что так было всегда, и, если кто-то предложит тебе хлеб с маслом, то ты примешь его без колебаний и отплатишь тем, чем всегда платят женщины.