Эрон - стр. 135

Жизнь с рыбьей головой в кошачьем рту… Всю осень и зиму Навратилова была в состоянии душевного столбняка.

Валька Беспалец свою связь с Иоськой отрицала, но как-то вяло, неубедительно. Лениво собачилась, грызла ногти и вдруг призналась, что «слаба на передок». Хотели сначала ее побить, но справиться с пудовыми кулаками рослой подруги – даже втроем – было не по силам, тогда объявили ей бойкот, перестали разговаривать, сказали, чтобы она из комнаты выметывалась. Бойкот для мрачной неразговорчивой Вальки был как дробина кабану. Она оправдалась по-своему, затащила однажды за волосы пьяного Иоську, тыча ему кулаком под дых, объявила, что он опять клеился, и, швырнув на кровать, замахнулась своей гирей, но тут за Иоську вдруг заступилась Зина, повисла на руке молотобойки, заголосила. Надя не могла смотреть на это без смеха. Иоська удрал, между соперницами установился шаткий мир. Ночью на кухне Валька попыталась исповедаться Навратиловой, рассказать «всю жисть». Курила сигареты одну за другой, но рассказывать она не умела, да и откровенничала с осторожностью, которая была смешна в этой стриженой дылде. Навратилова не могла настроиться на верный тон, кроме того, желания подруг исповедаться именно ей хотя и были лестны, но чужие секреты тяготили речной галькой русло души, мучили чувством бессилия как-то помочь. Недавно она уже опасно приблизилась к жизни Искры Гольчиковой. И что из того вышло?

– Ты, главное, никому не верь, – глаза Искры блестели в темноте, а само желание поучать казалось Надин нелепым, Гольчикова была страшно наивна, – никому верить нельзя, я вообще людей боюсь. Особенно боюсь, чего они думают. Вот о чем ты сейчас думаешь? – Надя с Искрой остались на воскресенье вдвоем в комнате, Хахина и Беспалец накануне сдали донорскую кровь, получили добавочный день к рабочему отпуску и путевку в однодневный дом отдыха, куда и уехали.

– Ни о чем я не думаю, тебя слушаю, Искра.

– Не хочешь говорить, не надо. Я тоже скрытная. С моей мамкой иначе нельзя было. Каждый день, вернусь из школы, обыскивала. Чего ты ищешь? Знаю чего! И всегда угрожала, узнаю – из дому выгоню. Только потом я доперла: сигареты искала и гондоны.

– Что?

– Ну, презервативы по-нашему. А я в пятом классе училась. Она меня с детства била, а отец всегда заступался. Но он был тряпка, а ее я ненавидела. Однажды назло мамке украла велосипед во дворе, просто покататься. Что было! Меня на учет в милиции взяли. Мать поставила меня на колени, на пол, рису насыпала для боли и так продержала всю ночь. Сама не спала, пока я сознание не потеряла. Садистка. Искрой назвала! Ну что за имя такое Искра? Меня во дворе Икра звали. Вот если б можно было ее убить, но так чтоб без боли, раз и нету, я бы, честное слово, ее укокошила. Еле восемь классов кончила, ушла в пэтэу. На швей-мотористок учили.