Ермак. Отряд - стр. 27

Когда вечерние сумерки окутали реку и город, переправа войск закончилась. На набережной впервые за девятнадцать дней люди просто гуляли. Как по волшебству, вновь появились продавцы вразнос, в городе открылись магазины, трактиры, рестораны. Благовещенск оживал на глазах, будто бы и не было осады, артиллерийских и ружейных обстрелов. Не было ужаса, страха и смертей.

Закончив дела пограничного комиссара в резиденции губернатора, подумал, что надо посетить больницу или дом Касьянова, где можно было бы увидеться с Бутягиными и Машенькой, но мой внешний вид после бессонной ночи в окопах и суматошного дня в пыли оставлял желать лучшего. К тому же хотелось есть, точнее жрать, сильно хотелось и спать. Поэтому двинулся домой к Тарале.

Сегодня мне повезло. Арсений был дома, вернувшись из своей поездки в Зазейский клин. Прибыл он ещё в обед, и баня была уже протоплена, а ужин готов, чем я немедленно воспользовался.

– Рассказывай, где был, чем занимался? – насытившись, попросил я Таралу, откидываясь на спинку стула и вертя в руках рюмку с моим любимым ликёром.

– По договорённости с военным губернатором по Зазейскому клину в китайских поселениях бесхозный скот собирал да на солонину переводил. Чем-то кормить войска надо. А у нас основным поставщиком мяса китайцы были. И где они теперь?

Арсений закурил сигару и продолжил:

– А из Забайкалья стрелков пришло поболее четырех тысяч, да и наших достаточно. Всех кормить надо. Наш дом на поставках в войска не специализируется, но генерал Грибский попросил меня лично помочь, вот и пришлось вертеться как уж на сковородке.

– И как успехи? – поинтересовался я.

– Хотелось бы большего, но кое-что собрали и переработали, – Арсений пыхнул сигарой. – Представляешь, Тимофей, многие коровы, уведенные хозяевами на тот берег, самостоятельно вернулись обратно на старые пастбища. Если бы сам не видел, как они переплывают Амур, не поверил бы. Вот они да те, которых не успели прибрать к рукам казаки с поселенцами, и стали в основном нашей добычей. Почти две тысячи пудов солонины из говядины за неделю заготовили.

Я, сделав небольшой глоток ликёра, представил, как сбежавшие от хозяев коровы стадом несутся к реке и глиссерами через неё переправляются. От этих мыслей чуть не рассмеялся.

– И чему мы таки улыбаемся? – с деланым еврейским акцентом, но несколько обиженно поинтересовался мой друг.

Я рассказал о своих мыслях, заменив глиссер буруном воды, возникающим у носа быстро идущего корабля, и мы оба расхохотались. Когда успокоились, Арсений продолжил:

– Тимофей, заготовка мяса – дело, конечно, нужное, но я тебе хотел поведать о другом. От своих старых знакомых с того берега мне стало известно следующее, – Тарала сделал паузу, как бы собираясь с мыслями. – Оказывается, что всем жителям-китайцам Зазейского клина ещё месяц назад айгуньским амбанем было отдано распоряжение покинуть свои селения и перейти на китайский берег. При этом все мужчины призывного возраста должны были вступить в войска генерала Чжана. И ни одно семейство не ослушалось. Ушли все. А те, с кем столкнулись казаки и переселенцы при зачистке китайских поселений на нашем берегу, были пришедшие с того берега хунхузы и ихэтуани. Вот такие дела.