Ермак: Начало. Телохранитель. Личник - стр. 98
Через некоторое время перед нашими строями вышли Буревой и Селеверстов и дали команду начать состязания. Описывать их смысла нет. Лозу рубили все хорошо, некоторые не смогли одновременно шашкой и кинжалом срубить две лозы. Четыре лозы в пучке в нашей группе перерубили я, Ромка, Вовка Лесков да Савва Раздобреев. Все с нашей станицы. В старшей группе четыре лозы перерубили четверо из шести. А вот на рубке лозы с папахой отличились я и Ромка, срубив лозу по три раза, не уронив папаху. Такого результата больше никто не добился в обеих группах. Третий раз рубили стоя на колене, у самой земли, кончиком шашки. Между мной и Ромкой устроили дополнительные соревнования, на которых я специально смазал третий удар, уронив папаху. Победу одержал Ромка, который чуть не лопнул от радости, получив в награду украшенную уздечку.
Потом в кругу начались состязания по бою на «учебных» пиках, где вместо наконечника был примотан шар из мочала. Но даже такой пикой прямой удар через тулуп был чувствителен. Состязания проходили по олимпийской, как сказали бы в моем времени, системе. Потерпевший поражение вылетал, выигрывал состязания ни разу не проигравший.
В этих состязаниях участие приняли все казачата. Хорошо хоть, первые схватки юные казаки проводили между собой, но победитель третьей пары из их шестерки, которым стал восемнадцатилетний Иван Скоробогатов из Кузнецовской станицы, во втором своем бою вышел на Ромку Селеверстова. По мнению судей, Скоробогатов, пусть и не вчистую, но «вынес» Ромку, победив тремя уколами против двух. Самое интересное, что до финала из «старшаков» никто не дошел.
В финальном бою я встретился, как потом узнал от Ромки, с пятнадцатилетним казачком Ворониным Петькой из Ольгинской станицы. Он был очень быстрым, но слишком прямолинейным. Поэтому мне с моим опытом рукопашного боя с автоматом и навыками боя на шестах и кендо, которым в прошлой жизни обучался у очень хорошего мастера, удалось его переиграть. После этого уже я, довольный, получал украшенную уздечку из рук войскового старшины Буревого. При этом Буревой пошутил, чтобы я не забирал все остальные призы. Уже после окончания первого дня шермиций, когда домой поздно вернулся атаман Селеверстов, от него я услышал, что Буревой заметил мой намеренный промах в пользу Ромки на рубке лозы с папахой.
В борьбе «на ломка» мы с Ромкой проиграли. Он во второй схватке, а я в третьей. Не моя стихия борьба, особенно когда для совершения броска одна из рук обязательно должна находиться на поясе соперника. Не мой стиль, да и опыта борьбы на поясах не было. Зато на кулачках мы с Ромкой отличились. Зная мои подвиги в драке с казаками-малолетками, меня сразу перевели к «старшакам», где я провел три боя и все легко выиграл. Что бы там ни говорили в моем времени любители, возрождавшие казачий спас, но методика преподавания рукопашного боя для спецназа взяла в себя лучшее из всех мировых школ рукопашного боя, включая и казачьи ухватки. А опыт рукопашных схваток в реальном бою, когда на кону стояла моя жизнь, позволил мне легко переиграть своих оппонентов.