Эрион. На краю мира - стр. 20
– Ну… всякое может случиться. Когда-нибудь это может им пригодиться.
– Не говори ерунды! Тебе пригодилось? По-моему, здесь, кроме тебя и ба, уже никто и не знает, как выглядят письмена. Ну, и кроме девчонок наших.
– Мне пока не пригодилось, но кто знает, что будет через год, через пять лет. – Тиарий подошел сзади к жене и нежно обнял ее.
– Ну, не знаю… – выдохнула она, млея от едва ощутимых поцелуев, которыми Тиарий покрывал ее шею, и одновременно противясь этому чувству. – Мне кажется, это пустая трата времени…
– Угу…
Щеки Одары разгорячились, она прикрыла глаза и слегка поежилась от мурашек, которых разбудили поцелуи Тиария. Не глядя, она машинально взяла с полки очередную банку и качнула ее.
– Жир тоже заканчивается…
– Угу… – отозвался Тиарий.
Мурашки уже добрались до затылка и легонько щекотали его. Вдруг послышался шорох в углу, со стороны кровати, и Одара будто очнулась. Она открыла глаза и отстранилась от мужа:
– Сейчас уже девочки придут.
– Ну и что? Мы ничего такого не делаем, – шептал он ей в ухо, и от его шепота снова просыпались навязчивые мурашки. – Я люблю тебя.
Одара не ответила. Сдержанно вздохнула, уставившись на вычурные тени на стене, едва шевелящиеся от пламени лампы. Брови ее дрогнули от каких-то никому неведомых страданий, но она промолчала. И как же Одара обрадовалась, когда шорох в углу повторился!
– Лила проснулась, – сказала она, мягко, но уверенно высвобождаясь из объятий мужа.
Он не пытался удержать ее.
Маленькая белокурая девочка села в постели и принялась тереть заспанные глазенки. Одара торопливо подошла к ней и присела рядом. Кровать была настолько низкой, что едва выступала над полом. Зато на ней была настоящая постель: старый матрас, застеленный латаной–перелатаной простыней, и одеяло, из-за множества заплаток, нашитых одна на другую, уже было не разобрать, какое оно было прежде. Все это хранилось в семье уже несколько поколений. Настоящая старинная постель – это было дорогое удовольствие, которое мог себе позволить не всякий. Да и невозможно было ее где-то раздобыть. Разве что выменять на что-нибудь такое же дорогое. Уже давно не из чего было изготовлять ткань, поэтому все тряпичное бережно хранилось, прикладывалось и передавалось по наследству. Оно стоило того: старинная ткань была мягкой на ощупь и такой приятной к телу, не сравнить с шуршащими пластиковыми одежками. Но ее осталось так мало, что даже ветхие лохмотья подшивали и штопали, пытаясь сохранить еще хоть ненадолго.
Скрипнула дверь, и все тут же обернулись на звук. Даже малышка Лила повернула голову, чтоб посмотреть, кто пришел.