Эриния. Месть огня - стр. 8

– Суыыы, ыыыыы, аоууу, уууу.

Я мотнула головой, но испугалась, вспомнив, что шея была сломана. Осторожно протянула руку и пощупала себя. Если отбросить жуткую боль, я ощущалась самой собой, нормальным человеком. Даже без змей на голове.

Я вытянула перед собой руку – порезов и ссадин не было, кости срослись, лишь сломанные пальцы смотрели в разные стороны вопреки анатомии. И вдруг их тоже охватил жар, золотые нити проявились на мгновение, пробежало искрами по телу, и пальцы сами встали на место, а кожа из синюшной стала розовой, как и положено.

– А шштооо, аааа? – попытка произнести хоть что-то связанное снова не удалась, и я вытаращилась на своих странных спутниц.

– Ой, да прекрати уже! – рявкнула та, что была со змеями, и резко встала. Потом, наклонившись, заглянула мне в глаза и удовлетворенно кивнула. – Чего ты блеешь! Подумаешь, ну поболело. Прошло же!

Только теперь до мозга докатилось осознание, что ноги и руки мои целы и, хоть это было невозможно, срослась шея, еще недавно вывернутая так, что это подошло бы сове, а не человеку.

– Агх, – сказала я ей протестюще, в порыве негодования дернула головой и… заметила, что у моих спасительниц нет теней. Я медленно, как только возможно, перевела взгляд и задумчиво посмотрела на себя и все, что было рядом.

У колодца тень была, у деревьев, у разваленного дома и даже у мусорной кучи. У меня тени не было. Я ткнула пальцем туда, где она должна была быть. Села на корточки и ошупала землю, словно тень могла закатиться куда-то. Задумалась.

Почему-то отсутствие тени потрясло меня куда сильнее змей-волос, красных глаз и собственной живучести. С чего я это взяла? Да с того, что упала в обморок.

Вот так, парадоксальным образом, моя жизнь началась со смерти. Так бывает, если ты не человек. Я им, как вы уже наверняка догадались, не была.

Итак, давайте знакомиться. Я – эриния. Вот вам и ирония изучения «Илиады» и других книг Древней Греции. Пригодилось!

До 18 лет я была человеком, по крайней мере выглядела как человек, считала себя им и почти не проявляла своих способностей. Это сейчас я осознаю, что моя неимоверная живучесть была проявлением второй сущности. Со мной слишком много всего происходило в детстве, чтобы считать это везением: от падения с высокого дерева до аварии с пьяным приемным папашей, где от машины осталось целым только кресло, в котором я сидела. Еще меня редко обижали физически. Психологически, правда, доставалось. Очень я триггерила людей вокруг, но чувства самосохранения не доводить меня им хватало. Всем, кроме Криса.