Еретическое путешествие к точке невозврата. Книга 2 - стр. 33
А вот Фюрстенберга, как и многих рыцарей, монастыри разорили, поэтому-то они и переходят в евангелическую веру и будут стоять за неё до последнего вздоха. Вообще, в последнее время мне кажется, что у людей из глаз смотрит не душа, а гульдены. Говорят о вере, а в уме подводят баланс прибылей и убытков.
– Наверное, ты прав, – вздохнул Вольфгер, удерживая своего коня, которому не нравилось идти шагом рядом со смирной лошадкой отца Ионы. – Но скажи мне ещё вот что: ты был в храмах Виттенберга?
– Я понял, что тебя интересует. Конечно, я ходил в кирхи, да только это было бесполезно: они же убрали из храмов иконы, ободрали всё убранство, от этого церкви выглядят не как церкви, а как… Ну не знаю, как аудитории заштатного университета, что ли. Голые белёные стены, лавки, кафедра, вот и всё. Я не смог почувствовать там присутствие господа. Спрашивать о божьей благодати у Меланхтона было бесполезно, ведь он не рукоположен. Спалатин имеет духовный сан, но его насмешливое, скептическое отношение к католицизму отталкивает, поэтому я и не стал задавать лишние вопросы.
– А твоя икона? Ну та, которую мы нашли в заброшенном доме, помнишь?
– На ней нет изменений, – ответил отец Иона. – Теперь я каждый раз достаю её, когда читаю утренние и вечерние молитвы. И вот что ещё я подумал: а что если господь, заглянув в разграбленные храмы, увидев брошенные монастыри и поруганные святые таинства, решил отнять длань свою от людей? Тогда в приближении светопреставления виноват ни кто иной, как Лютер. Мне кажется, что когда он прибивал к двери Замковой кирхи свои Девяносто пять тезисов, то и не предполагал, что всё зайдёт так далеко. Уж крестьянских бунтов он точно не желал. Зиккинген и Гуттен, пожалуй, были прозорливее Лютера.
Разговор барона и капеллана внезапно прервал Рупрехт.
– Великий творец, как же здорово, что мы, наконец, вырвались из этого затхлого городишки, где безумные попы готовы изувечить любого за невинную игру в кости! Свобо-о-ода!!! У-лю-лю-лю!!! – завопил гном, привстав на козлах и раскручивая над головой кнут.
– А ну, замолкни! Тихо ты! – вдруг прикрикнул на него Карл. – Слушайте, что это такое?
Гном замолчал и приложил ладонь к уху.
– Ничего не слышу, – пожал плечами он. – Чего ты испугался?
– Сейчас ты тоже испугаешься, – мрачно пообещал Карл. – Да неужели не слышишь? А вот сейчас, ну?
– Вроде звери какие-то воют, – несмело сказал гном.
– Какие-то!.. Эх, гноме! Да это же волки! – воскликнул Вольфгер. – И много как! Карл, что будем делать? Уйти сможем?
Оборотень отрицательно покачал головой: