Еретическое путешествие к точке невозврата. Книга 2 - стр. 19
Художник стоял перед мольбертом. Справа от него, против света, на небольшом помосте в кресле сидела пожилая натурщица. Женщина замерла в напряжённой и неудобной позе, которая, вероятно, была выбрана художником. Вольфгеру показалось, что натурщица изо всех сил сдерживается, чтобы не моргать, когда Кранах на неё смотрит. Услышав шаги гостей, хозяин повернулся и окинул их намётанным взглядом мастера, выбирающего натурщиков для будущей картины.
Бургомистр и художник Лукас Кранах оказался высоким, широкоплечим человеком с жёстким лицом и холёной, окладистой бородой. Глубоко посаженные глаза смотрели из-под густых бровей холодно и настороженно.
«Не похож он на аристократа, – подумал Вольфгер, – скорее, на разбогатевшего ремесленника или на судейского».
– Тысячу извинений, благородные господа, но вам придётся немного подождать, потому что зимний день короток, – не здороваясь, гулким басом сказал Кранах. – Если солнце уйдёт, я не смогу работать, ведь при свечах оттенки цветов совсем иные, а я как раз пишу лицо этой фрау. Мне надо закончить сегодняшний урок.
Гости вежливо поклонились, и Кранах вернулся к работе.
Ждать пришлось довольно долго. От нечего делать Вольфгер принялся разглядывать картины, переходя от полотна к полотну. Среди них преобладали портреты, было несколько картин на библейские сюжеты и пара жанровых сцен. Художник, несомненно, был мастером. Особенно ему удавались лица. Вот влюблённый в молоденькую девушку старик, его лицо изуродовано похотью; вот надменный юноша в пластинчатых латах с топориком на плече – Вольфгер прочитал подпись на холсте: "Курпринц[1] Иоахим II". Адам и Ева в раю, ещё сцена райских кущ, и ещё…
Один портрет привлёк особое внимание барона. На простом желтовато-зелёном фоне без единой прорисованной детали, отвлекающей внимание зрителя, был изображён человек со скуластым крестьянским лицом, тяжеловатым подбородком, чётко очерченными губами и внимательным взглядом. Человек был одет в чёрную хламиду, по покрою напоминающую монашескую рясу. Вольфгер внезапно понял, чей это портрет. Он повернулся к Кранаху, чтобы задать вопрос, но художник, оказывается, видел, что его гость рассматривает картины, и опередил его:
– Перед вами портрет доктора Мартинуса Лютера, коего я имею честью полагать в числе своих друзей. Эту работу я закончил совсем недавно. Она вам нравится?
«Так вот ты, значит, какой, непобеждённый еретик Лютер», – подумал Вольфгер и ответил:
– О да, мне кажется, что я смотрю на живого человека!
– Мне она и самому нравится, – согласился Кранах, – а ведь я писал портрет по памяти.