Эрагон. Возвращение - стр. 113
Некоторое время оба молчали, потом Эрагон спросил:
– Но почему же в таком случае Бром отказался возглавить варденов?
Орик сухо усмехнулся:
– А он, возможно, никогда этого и не хотел. Впрочем, сам я с Бромом знаком мало. Да и те события имели место еще до того, как Хротгар усыновил меня. Бром редко бывал в Тронжхайме. Он то сражался с Проклятыми, то участвовал в том или ином заговоре против Империи.
– Значит, ты рос сиротой? Твои родители умерли?
– Да. Я лишился их еще в детстве – оспа унесла их жизни. И Хротгар проявил ко мне достаточно доброты: принял в свой Дом и, поскольку родных детей у него нет, сделал своим наследником.
«Да, – подумал Эрагон, – Хротгар и ко мне был очень добр».
Сумерки, как и всегда в этих местах, наступили очень рано. Когда темнота стала сгущаться, гномы зажгли на каждом из четырех углов плота по фонарю. Фонари были красными. Эрагон слышал, что они вроде бы помогают видеть в темноте. Стоя рядом с Арьей, он долго любовался их чистым свечением, потом спросил:
– А ты знаешь, как делаются такие фонари?
– Да. Это магическое умение мы передали гномам давным-давно. И они отлично научились им пользоваться.
Эрагон задумчиво поскреб подбородок, где вовсю начинала прорастать шелковистая бородка, и с надеждой посмотрел на Арью:
– А ты не могла бы и меня научить кое-каким магическим умениям? Мы ведь еще долго плыть будем.
Арья внимательно посмотрела на него, помолчала – на шатающихся бревнах плота она стояла как вкопанная – и сухо ответила:
– Это не мое дело. Тебя уже ждет настоящий учитель.
– Тогда, по крайней мере, скажи, что означает имя моего меча?
И Арья ответила еле слышно:
– «Приносящий страдания». И он полностью своему имени соответствовал, пока его хозяином не стал ты.
Эрагон посмотрел на Заррок с отвращением. Чем больше он узнавал о своем клинке, тем более злым и опасным он ему казался, словно по собственной воле мог приносить страдания и беды. Если бы этот меч ему подарил не Бром, если бы преимущества Заррока по сравнению с мечами Проклятых не были столь очевидны, Эрагон давно бы уже бросил его в реку. Ему хотелось сделать это даже сейчас.
Но вместо этого Эрагон сам бросился в воду, подплыл к Сапфире, и, пользуясь тем, что еще не совсем темно, они впервые после ухода из Тронжхайма решили немного полетать. На большой высоте воздух был прозрачен и легок, а река внизу казалась всего лишь пурпурным ручейком.
Не имея седла, Эрагон крепко сжимал коленями колючие бока Сапфиры, болезненно ощущая старые шрамы, полученные им во время самого первого их полета.
Сапфира заложила вираж, паря на восходящем потоке воздуха, и Эрагон заметил, как слева от них со склона горы в воздух поднялись три коричневых комочка или пятнышка и стали стремительно набирать высоту. Сперва Эрагон решил, что это ястребы, но загадочные животные вскоре подлетели поближе, и он увидел, что в них не менее двадцати футов, у них длинные тощие хвосты, кожистые крылья, и вообще они были очень похожи на драконов! Но драконов куда более мелких, чем Сапфира, и куда больше похожих на змей. Да и зеленовато-коричневая невзрачная чешуя у них совсем не блестела.