Эрагон. Брисингр - стр. 16
Эрагон растерянно заморгал, не сразу осознав, где находится; в ушах его все еще звучал яростный шум той схватки, в ноздрях чувствовался страшный запах крови, слегка заглушенный ароматом горящих в костре можжевеловых веток. Эрагон даже языком по зубам провел, чтобы избавиться от противного привкуса крови во рту.
Муртаг!
Одно это имя вызывало целую бурю чувств в душе Эрагона. С одной стороны, он действительно полюбил Муртага. Ведь это Муртаг спас их с Сапфирой от раззаков после того, самого первого и столь неудачного посещения Драс-Леоны; Муртаг рисковал своей жизнью, помогая Эрагону бежать из тюрьмы в Гиллиде, и в высшей степени достойно вел себя во время битвы при Фартхен Дуре; да и потом, несмотря на все мучения, которым его, несомненно, подвергли в Урубаене, он предпочел так интерпретировать приказы Гальбаторикса, что в итоге отпустил Эрагона и Сапфиру после сражения на Пылающих Равнинах, а не взял их в плен. Эрагон понимал: вины Муртага нет в том, что Двойники обманом увели его с собой; что красный дракон Торн, вылупившись из яйца, избрал его своим Всадником; что Гальбаториксу стали известны его и Торна истинные имена, и он использовал их, чтобы вынудить обоих присягнуть ему на верность, причем дать клятву на языке древних.
Нет, ничто из этого не могло быть поставлено Муртагу в вину. Просто он – жертва судьбы, он стал ее жертвой с того дня, как появился на свет.
И все же… Муртаг, может, и служил Гальбаториксу против своей воли, может, он и избегал тех жестокостей, которые заставлял его совершать этот злобный правитель, но какая-то часть его души все же явно стремилась удержать обретенную им власть и могущество. Ведь во время недавнего сражения между варденами и имперскими войсками на Пылающих Равнинах Муртаг сам выбрал себе жертву – короля гномов Хротгара и сам убил его, хотя Гальбаторикс ему такого приказа не давал. Да, он отпустил Эрагона и Сапфиру, но лишь после того, как одержал над ними победу в жестокой схватке, после того, как заставил Эрагона молить его о свободе.
Но самое большое удовольствие Муртаг, безусловно, получил, увидев, как сильно он опечалил Эрагона, сообщив ему, что оба они – сыновья Морзана, первого и последнего из тринадцати Проклятых Всадников, которые предали своих братьев по ордену и выдали их Гальбаториксу.
И теперь, через четыре дня после того сражения, у Эрагона возникло иное объяснение случившемуся: а что, если Муртагу доставляет наслаждение видеть, как кто-то еще взваливает на плечи ту же страшную ношу, какую и ему пришлось носить всю свою жизнь?