Эра Волка - стр. 90
Разглядывая огромную дырень на Светиных колготках, Денис всё думал, что ткань его жизни расползалась так же, как капрон, но не было такого клея, который смог бы приостановить это явление. Беспощадная стрела прошлась и вдоль его самоуважения. Обстоятельства принудили совершать поступки, за которые он прежде осудил бы даже друга.
Или это были не обстоятельства? Может, он сам, погружаясь в бездны своих стремлений, не заметил, как его порядочность убывает. Он понимал, что это погружение неизбежно, и что с каждым метром там, в потёмках его нового бытия, остаётся всё меньше и меньше места сомнениям. «Ты либо делаешь то, что должен, невзирая на праведность и честность поступков, либо отступаешь», – говорил он самому себе.
Отступать Денис не собирался, поэтому, вручая Свете красочный пакетик с её нехитрыми сокровищами, он натянул одну из своих обольстительных улыбок. Девушка порозовела вплоть до выреза на кофточке, а потом скороговоркой пробормотала:
– Мама все еще в больнице, ее только завтра выпишут, а я отпросилась с работы, поэтому у меня вечер свободный. Не хочешь зайти?
Больше всего Денису хотелось поехать домой и настрочить статей в свою газетёнку на месяц вперед, но разве мог он отказать?
– У тебя дома есть коллекция лютневой музыки шестнадцатого века? – спросил он, недвусмысленно улыбаясь.
Но Света юмора не поняла или просто не смотрела легендарную постановку квартета «И».
– Э-э-э-э, нет, лютневой музыки у меня нету, но есть потрясные кексы, вчера испекла.
– М-м да, предложение становится действительно заманчивым.
Кексы Дениса, конечно, не интересовали, а вот возможность узнать точный адрес Светланы его радовала.
Обиталище Кузьминых оказалось на редкость неординарным. Чего стоил один санузел, выложенный материнскими платами вместо кафеля. Вся квартира была напичкана какими-то малопонятными техническими приблудами, и Денис не мог уяснить, какую функцию несут эти штуковины – чисто декоративную или же функциональную. Люстра на кухне была собрана из дисков, но конструкция эта имела столь замысловатую форму, что Денис восхитился мастерством умельца, собравшего это дивное-диво. А в стеклянную столешницу художник вплавил провода всех цветов и оттенков так, что они образовывали странный спиралевидный узор. Денис уставился на изображение, словно бы там могло прятаться послание лично для него. Ему отчего-то показалось, что это не просто бездумная графика – это была некая схема или символ, и он требовал разгадки.
– Это всё Виталины работы, – пояснила Света, ставя на чудо-стол чашки с чаем и кексы. – Я же говорила, он был очень талантлив. Правда, вот со вкусом у него была беда, так свои железяки любил, что всю квартиру ими захламил. Но мы не выбрасываем, это все, что нам с мамой от него осталось.