Эра Волка - стр. 85
Ну с «Псом-то» они допустим переборщили, правда нельзя не отметить, что и самого Дениса, он изрядно удивил. Не каждый день дрессированного волка-альбиноса на улицах города встретишь. Странно, что прохожие на него никак не реагировали, но с другой стороны, он же не им в глаза своими фонарями таращился.
Вот что должны были подумать жертвы, повстречав такое чудище? Из Катиных выписок становится очевидно, что адепты секты восприняли бы его появление как знак. Знак к чему? К тому, что пора призывать духов, но для начала завещание составить. А отписать все имущество лучше сирым и убогим, ибо дело это благородное и при соискании места в лучшем мире, сия жертва зачтется.
Денис повздыхал, поражаясь, насколько плохо знал объект своей привязанности, и пролистал дневник еще раз. Хотел убедиться, что не пропустил выписок из Каббалы, схему майянского или зороастрийского календаря и цитаты из книги Тота, но больше ничего не нашёл, кроме неровных краёв вырванных листков.
– Что же ты скрывала, Катенька? – снова обратился он к дневнику. – Ни описание ли обряда, призывающего некую Высшую Силу, хранили вырванные страницы?
Что-то подсказывало Денису, что отсутствовавшие листочки могли рассказать ему многое о Кате. Он задумчиво посмотрел в окно, затем взял из органайзера карандаш, расщепил деревянную оболочку, засадив в палец занозу, и аккуратно извлек грифель. Заштриховав его боковиной пустующую станицу, Денис различил невнятный силуэт. На последнем вырванном листке тоже был рисунок и, судя по контурам, набросок, подобный тем, что остались в блокноте. Правда, кто именно на нём изображался, Денис не разглядел, потому как на предыдущих вырванных листках, видимо, тоже были рисунки, их отпечатки наложились друг на друга, и все очертания смазались.
– Не густо, – изрёк Денис, закрывая блокнот. – Что мы имеем, – рассуждал он вслух, меряя комнату шагами. – Катя довольно серьёзно была увлечена идеями этого пройдохи Святослава. Не удивлюсь, кстати, если он себя меж адептов Белым Псом именует. Так эти идеи её завораживали, что она не поленилась изучить различные древние тексты, ища точки соприкосновения.
Надо отметить, что некоторые сходства поразили и самого Дениса. Он снова закурил, прикрыл глаза и представил, как бродит в сумрачном лабиринте.
Сознание его вдруг раздвоилось. Одна его часть видела себя самого сверху и могла разглядеть в кучно сбившихся линиях намек на портрет – тот самый карандашный набросок, что он отдал Свете. Но вот вторая – бродившая внизу, вдоль этих извилистых преград, не могла понять, что представляет собой лабиринт.