Эра Волка - стр. 139

Это был тот самый момент, где Дениса ждало напророченное во сне фиаско. Он ощутил его так же остро, как и вонзавшийся в него взгляд куратора.

Отпираться не было смысла, зловещая ухмылочка и победительно-расслабленная поза хозяина дома говорила о том, что Денис раскрыт. Его ждали и не просто ждали, а планомерно заманивали, вероятнее всего, чтобы заставить отказаться от расследования.

– Я знал, что ты придёшь, – заговорил Кулаков откровенно, и Денису эта его откровенность очень не понравилась. – Я догадался, что этой встречи мне не избежать, когда увидел, как ты рыщешь по лесу моей тётки.

Он замолчал, и повисшая пауза ввергла Дениса в оцепенение. Он отчаянно сопротивлялся этой немоте, сковавшей не только его тело, но и разум, а Святослав Сергеевич тем временем, разглядывал его, как разглядывают экран, на котором разворачивается занятная картина.

– Ты даже не отпираешься, – улыбаясь, проговорил он. – И это правильно, не надо попусту тратить моё время, у меня его не так много осталось. Хоть и чуть больше чем у тебя, – тихо добавил он.

– На что вы намекаете? – протянул Денис, борясь с паникой.

Кулаков поднялся с кресла и подошел к окну, уткнулся лбом в стекло и через минуту заговорил:

– Я предупреждал Катеньку, что ты ей не пара. Она была моей лучшей ученицей, моей любимицей, – признался он дрожащим голосом. – А ты отнял её у меня!

– Что!?

Кулаков резко развернулся, и Денис увидел, как исказила гримаса боли его немолодое лицо сильного, уверенного в себе мужчины. Он заелозил руками по домашнему халату и, нащупав что-то в нагрудном кармане, вынул это.

Сперва Денис не понял, что происходит, но потом куратор подошел к нему и протянул сложенные листы бумаги, такие же, как в Катином дневнике. Дрожащими руками парень развернул их и увидел портреты – свои портреты, нарисованные рукой любимой.

Словно посланием с того света, будто запоздалым признанием в любви были эти наброски, выполненные с такой нежностью и таким вниманием к деталям, что Денису показалось, будто они в эту минуту более живые и настоящие, нежели он сам.

– Откуда они у вас? – спросил он слабым голосом.

– Вырвал из её книжонки. Я старался оградить её от этого иллюзорного мира страстей, от всего грязного и напускного, всего того, что могло помешать её соединению с высшими силами. Я дал ей больше знаний, чем кому-либо ещё, я хотел сделать её своей преемницей. Но она выбрала дешёвую любовь смертной.

– И поэтому вы убили её?

– Я убил?! Ты в своем уме, парень?! – воскликнул Кулаков. – Я любил её, как одно из самых чистых созданий, а она предала наше дело и наш круг, поэтому и погибла!