Эра Волка - стр. 10

Подъехав к 12 линии, Денис увидел, что дом все еще отцеплен. Повсюду ходили люди в форме. Журналисты обступили ограждения, в надежде, что удастся поживиться новостями. Машины разных ведомств сменяли одна другую, служащие проходили за ограждения уверенными, бодрыми шагами, скрывались за дверью нашумевшего дома, а через какое-то время выходили, подавленные и озадаченные. Одного немолодого, но на вид еще крепкого оперативника, вывели под руки и усадили в подъехавшую скорую. Развинченный вид этого бывалого мужчины окончательно сломил Дениса.

– Что же там, мать вашу, происходит, если славные работники доблестной полиции не выдерживают? – бормотал он, курсируя подле ограждений.

Журналистов, как он уже понял, за ограду не пускали, сведений никаких не сообщали, и вообще грозились применить силу, если те будут проявлять излишнее рвение.

Назревал скандал.

В надежде разжиться информацией у очевидцев случившегося, Денис поискал глазами жильцов дома, но их, судя по всему, куда-то попрятали.

Родик по-прежнему не брал трубку. Тогда Денис обошел дом, чтобы заглянуть в Катины окна. Но как только его взору предстали три зияющие чернотой дырищи, обрамленные остроконечными стеклянными осколками, у него вконец сдали нервы. Он кинулся к парадной и попытался пробиться в дом силой. Два крепких человека в форме перегородили ему путь.

– Это квартира моей девушки! – кричал он. – Я должен знать, что там произошло! Должен!

– Тебя пригласят, когда будет можно, – пообещали они, – жди.

Но ждать Денис не мог, его лихорадило. Требовались какие-то действия, не важно какие, лишь бы они могли развеять эту убийственную неопределенность.

Поняв, что здесь ему в ближайшее время ничего не разузнать, он сел в машину и понесся в шестидесятку, надеясь застать там Родиона.

5. Глава 4

В отделении полиции творилось что-то немыслимое – привычная неспешность, и даже некоторая вальяжность сотрудников сменилась рассеивающимся, словно газовое облако, возбуждением. Служители порядка бегали из кабинета в кабинет, неся в устах какую-то волнительную весть и кипы распечаток. Вся шестидесятка полнилась звуками открывающихся и закрывающихся дверей, шепотками и короткими, полными беспокойства возгласами.

Краем глаза Денис заметил уходящую Лизавету Петровну, несменную уборщицу шестидесятого отделения. Сердобольная тётушка знала его ещё студентом и всегда была к нему благосклонна.

– Здравствуйте, Лизавета Петровна, вы Родика не видели?

– Нет, Динечка, не видала.

– А о происшествии на 12 линии что-то знаете? – с надеждой спросил он.

– Ну что ты, Динечка, разве ж нам чего рассказывают? Серьёзное чей-то, видать, приключилось, с самого утра бегают. – Потом, понизив голос, все же добавила, – но слух у меня, слава богу, все еще острый, – заговорщически пробормотала она. – Не только работники, а уж и вся Васька об этом происшествии трещит.