Эра Водолея, или Каждый имеет право знать - стр. 32

– Два основных инстинкта зверя-хищника, – равнодушно подметил Шваркин. – Что тебя в этом не устраивает?

– Что очень часто эти понятия смешиваются. Секс переходит в насилие, а насилие доводит до экстаза.

– Дядя Юра… Я тебя очень прошу… Пожалей меня, – вздохнул Шваркин. – Устал я сегодня. Продолжим эту философскую дискуссию в следующий раз. Значит, так… тебя выпишут вместе с Зубковым. Предложи ему сходить куда-нибудь, расслабиться. Кстати, он тоже не любит коктейли и тоже работает в газете. Расскажешь ему все о нашем общественном строе. Что у нас хорошего, что плохого. Как… в общем, все, что спросит.

– Мне нечего ему рассказывать.

– Ты думаешь, что есть что-то, что мы про тебя не знаем? – осторожно поинтересовался Шваркин.

– Нет.

– Ну вот видишь, тебе нечего бояться.

Чуев надулся как мышь на крупу. Он понимал, что отвертеться от уготованной ему роли невозможно.

– Кто он? – спросил дядя Юра.

– Больной человек. Помочь больному – святое дело.

– И когда нас выпишут?

– Сегодня к вечеру. Жить ему есть где. Кстати, квартиру ему поменяли, переселили поближе к тебе. У него желтая карточка второго уровня. Так что моя просьба ничем тебя не обременит. Ну разве что свободного времени немного отнимет. Как я говорил, соображалка у него работает превосходно. Он только не понимает, в каком мире живет. Амнезия. Оставишь ему свои координаты, любезно предложишь звонить, если что. Время от времени будешь отвечать на его идиотские вопросы: что это такое и для чего. Зато я на время забуду, что ты есть в моей картотеке.

– А по мне хоть каждый день вспоминай.

– Это не ответ.

Чуев молчал. Шваркин терпеливо ждал, когда он примет решение.

– Хорошо. Я согласен.

– Только не говори ему, что я тебя заставил это сделать.

– Хорошо.

– Все. Свободен. Можешь собирать вещи. Документы на выписку сейчас оформим.

Шваркин снял телефонную трубку и начал неторопливо набирать номер. Чуев встал со стула и направился к выходу.

– Мария Федоровна? Шваркин говорит. Готовьте на выписку Чуева и Зубкова. Павел Егорович принес бумаги?..

Чуев закрыл дверь и продолжение разговора уже не слышал. Санитара у дверей не было. Он прошел по коридору до лестницы, спустился по ней и вышел на улицу. День клонился к вечеру. Чуев поднял глаза вверх и посмотрел на облака, плывущие по небу. Раз в год его, как и многих в этой стране, направляли в психиатрическую клинику на обследование. Тех, кто не представлял опасности для государства, а следовательно, и для общества, через три-четыре недели отпускали домой. Если у врачей в погонах возникали сомнения, то обследование продлевалось еще на месяц. И так до полного выздоровления. Закон не оговаривал максимального срока пребывания в клинике. Все решал лечащий врач.