Эра Огня 5. Мятежное пламя - стр. 24

– Так позволь мне тебе помочь.

– Что?

– Я помню свою клятву. Из всех кандидатов… наверное, только я тебя по-настоящему понимаю. И постараюсь не доломать то, что старательно уничтожал всю жизнь.

Авелла почувствовала сначала холод, потом – жар.

– Ты ведь мой брат, – прошептала она.

– В тяжёлые времена это было в порядке вещей. А мы не такие уж и родные.

– Но… Талли…

– Она умерла, – резко сказал Зован. – Прямо на моих глазах. Я никогда не забуду об этом. Как легко потерять того, кого любишь. Одно движение когтей дракона. Один миг – и остаётся горстка пепла.

Он помолчал и добавил:

– Я не настолько силён, как ты. Я не смогу больше никого потерять. Не хочу видеть, как ты убьёшь сама себя. Подумай.

В страшном молчании Авелла покинула палату.

***

Домик на кусочке холма был пришвартован к краю Материка. Авелла оказалась там уже в темноте. Как обычно, постояла минуту среди трёх деревьев, потом вошла внутрь.

Ставни крепко закрыты, в доме темно, только из кухни выплёскивался жидковатый свет, оттуда же доносились голоса.

Авелла прошла в кухню и постаралась улыбнуться. Наверное, Лореотис был прав: многим нужна её улыбка.

– О, привет, – сказал Ямос. – А мы думали, уже не придёшь сегодня.

– Я всегда буду приходить, – сказала Авелла. – Как вы?

– Да ничего… Живы вроде. Ужинать-то будешь?

– Буду.

Есть не хотелось. Но это была традиция. Важная традиция.

Тавреси с Боргентой сидели рядом за столом. С тарелками суетился Ямос. Все завтраки, обеды и ужины давно уже переместились в кухню, да и вообще дом будто бы сжался до крохотных размеров, словно боялся вдохнуть полной грудью.

Едва закончив с эвакуацией в первый день, Материк направили к Сезану. Крепость разрушилась, когда Огонь вырвался из Яргара, но студенты и учителя успели бежать – Дамонт их предупредил, по совету Мортегара. Всех их подобрали, включая и Ямоса с Тавреси, за которыми отправилась лично Авелла.

Она бросила быстрый взгляд на животы двух девушек. Выглядело так, будто у обеих одинаковый срок, но на самом деле ребёнок Боргенты рос куда быстрее. Он будто пожирал изнутри свою мать. Она худела, бледнела. Ела больше всех, но без особого толка. Однако аппетит только рос, и, если не считать вечной усталости, чувствовала себя Боргента хорошо.

– Зован очнулся, – сказала Авелла, пока Ямос ставил тарелки на стол.

Тавреси только вежливо улыбнулась. Боргента, как благовоспитанная дама, сказала:

– Какая прекрасная новость! И как он себя чувствует?

– Неплохо. Очень изменился… Кажется.

– Может, перестанет быть таким дерьмом, как раньше, – проворчал Ямос. – Извини…