Эра Огня 5. Мятежное пламя - стр. 13

Огонь покорным быть устал,

Устал смирять свой гордый нрав и дух.

Жестоким зверем он восстал,

Презревшим милость наших рук…

Я дрожащими руками выключил плеер. Переместил наушники на шею. Сердце рвалось наружу. Ему тесно было в груди, тесно было в этом городе, в этом…

В этом мире.

– Где я был? – прошептал я в пустоту. – Кто я?..

Мир молчал. Волны памяти успокаивались, улеглась боль.

Кто я?

Сейчас я – ученик выпускного класса. Это ненадолго. Несколько уроков можно потерпеть, а потом – потом я найду ответы, или умру. Боль меня не напугает. Теперь я точно откуда-то знаю, что терпел и куда более страшную боль. Было, ради чего.

Миша распахнул подъездную дверь и, зевая, выбрался под лучи набирающего силу весеннего солнышка, как медведь, пробуждающийся после спячки. Мише хотелось спать, и чтобы школа, со всеми своими экзаменами, выпускными, одноклассниками и учителями провалилась сквозь землю. Ну хоть на денёк, ну что ей, трудно, что ли?

Остановившись на крыльце, Миша огляделся. В уши долбил качественный американский рэпняк, по улице носился прохладный ветерок. В принципе, не так уж плохо всё, даже можно, в принципе, жить. Свежий ветер и чистое небо в Красноярске – это ли не чудо, аллилуйя? Где-то должен быть подвох. А, да, вот он.

Миша наморщил нос, когда его взгляд упал на лавочку у подъезда. На лавочке спал бомж в грязном тряпье неопределённого цвета и покроя. Как всегда в такие минуты, Миша сперва испытал острое чувство вины за своё объёмистое пузо (человек-то голодает!), а потом разозлился (да что ж такое, в центре города, с утра пораньше!) и гордо прошёл мимо.

Однако краем глаза он успел заметить, что бомж зашевелился. Заметил даже, что какой-то он маленький, этот бомж. Ребёнок, что ли? Или дистрофик? Ещё больной, поди, спидозник какой-нибудь, ну его на фиг… Ах ты ж, пакость, следом идёт! Говорит чего-то? Наверняка деньги клянчит, паскуда.

– Отвали, нет ничего, – огрызнулся Миша, не оборачиваясь, и воинственно поправил лямки рюкзака.

И тут его схватили за рюкзак. Нет, ну это уже наезд! Ладно, делаем рожу кирпичом. Главное – в зубы не бить. В торец двинуть разок – ему и хватит, там доходяга какой-то.

Сжав правую руку в кулак, Миша развернулся и… замер. Ударить не получилось. Правая рука медленно разжалась, потянулась к гарнитуре, нажала кнопку паузы и дёрнула провод, освобождая уши от «затычек».

– Э-э-э… Привет, – сказал Миша, чувствуя, как губы самопроизвольно растягиваются в улыбке.

Бомж оказался темноволосой девушкой. Да, она была одета не пойми как, сама чумазая, от неё пахло костром, но таких симпатичных мордашек Миша в реальности, кажется, никогда не видел. И эти ярко-фиолетовые глаза, будто подсвеченные изнутри. Нет, всё-таки есть разница между презренным бомжом и прекрасной дамой, оказавшейся в трудном положении.