Эра Огня 4. Костёр в ночи - стр. 4
– Ну хоть какие-нибудь, – жалобно сказала замёрзшая Авелла, стуча зубами. Под конец путешествия она утратила уже всякие остатки боевого духа.
Натсэ была более настойчива и категорична.
– Что значит, «какие»? – наклонилась она надо мной, сверкая глазами. – Твои деньги! Которые тебе Вимент давал. И потом, ты же вроде как в турнире победил.
– Ах, деньги! – «вспомнил» я. – Ну да… Слушайте, а вот когда мы с Материка упали, и я отрубился, рядом со мной – совершенно случайно! – не упал мой плащ?
Натсэ и Авелла одновременно помотали головами. Редкостное единодушие. По-моему, это был первый случай за три дня пути, когда они в чём-то друг с дружкой согласились. В основном они притворялись, что друг друга не замечают, но если уж пересекались, то начиналась война не на жизнь, а на смерть. Натсэ готова была лететь в атаку при первом признаке опасности. Авелла уходила в угрюмую оборону и не уступала ни пяди земли врагу. Я хранил доброжелательный нейтралитет.
– Так, ладно, – сказал я. – А давайте, плащ вот прямо сейчас на мне. И пускай зрители пишут в комментах, что четвёртый сезон отстой, потому что там сразу всё по-читерски – плевать. Может быть, я на свадьбу припёрся в плаще, а? И упал тоже в нём…
Я повёл плечами. Плаща не было. Совершенно. Блин…
– Так, погоди, – начало доходить до Натсэ. – Плащ… То есть, тот самый, в котором…
– Тот самый, на котором я вышила рунический орнамент Хранилища, – вздохнула Авелла. – Нет у нас денег…
– Тысяч восемь солсов, – вздохнул я. – Да если б только это! А зеркальце? А печати Огня? Единственный комплект, между прочим! Но зато я дворянин. Правда, родовое имя лучше не называть…
Город, в который мы заехали, тонул в предрассветном тумане. Было жутко и промозгло. Я бы вообще предпочёл объехать его по широкой дуге, но у нас закончились запасы пищи, да и погода не располагала к дальним путешествиям.
Из дверей трактира, шатаясь, вывалился, должно быть, последний клиент, похожий на банального бомжа из моего мира. Он постоял, качаясь, на крыльце, что-то буркнул и, отойдя чуть в сторону, начал вдумчиво мочиться на стену.
– Сука! – Из тех же дверей выбежал высокий злой мужик в грязном белом фартуке. – Тварь! Я сказал – вон отсюда! Прекрати осквернять моё заведение!
– Я ещё и тебя сейчас оскверню, – заплетающимся языком проговорил бомж. – И мать твою, и отца, и бабушку, и дедушку, и…
Он, похоже, изливал всё, что в него лилось целую ночь, и останавливаться не собирался. Хозяин – а это был, видимо, хозяин – подходить к нему опасался по вполне понятным причинам – боялся попасть под струю. Наглый бомж этим неторопливо пользовался, продолжая украшать стену трактира замысловатыми вензелями. Кажется, он даже что-то нарисовать попытался.