Эра медведей - стр. 27
Илья выглянул из-за сосны. Люди расходились. Закончилось, что ли? Фигуры в темном, по двое, по трое, брели к выходу с кладбища. Наверное, это коллеги и друзья. У могилы оставались только близкие родственники. Варя там. И тесть с тещей. Не пойду. С Катиными родителями ему разговаривать не о чем. Да и зачем? Илья со своей-то родней почти не общался…
Почему он вообще сюда приехал? Зачем из дома вышел, если не планировал присутствовать на церемонии? Только ради дочки. На самом деле, Катя ушла из его жизни давно, полностью растворилась в памяти за все эти годы. А вот Варя… В перерывах между забегами за кусочками счастья Илья часто вспоминал ее. Правда, этим и ограничивался. И сейчас, все что он хотел, – так это поговорить с ней. Он понимал, что становиться хорошим отцом ему уже поздно. Ей сейчас сколько? Восемнадцать. Формально, ей даже опекун не нужен. Но, может, нужна помощь? Поддержка? Деньги? Он сделает все что сможет. Что бы она ему ни сказала…
Так, это тесть? Повел Катину мать к выходу, за локоть придерживает. Наверное, ей стало плохо. У могилы осталась стоять одинокая фигурка в черном пуховике, с капюшоном на голове. Это его дочь. Надо идти, надо. Но как же страшно…
Илья решился и пошел. Он проходил между деревьев, цепляясь руками за стволы. С веток сыпался мелкий и мерзкий, как песок, снег. Идти было трудно. С этой стороны кладбища снег не убирали, и Илья постоянно уходил в сугробы по колено. Наконец, он достиг могилы и остановился. На свежей насыпи лежали цветы, вокруг горели свечи. В землю воткнут деревянный крест. Странно, Катя же была атеисткой. Наверное, родители так решили, ну а кто еще? Варя сидела перед могилой на корточках. Пуховик опустился в снег, и весь ее силуэт напоминал камень перед витязем, с картины Васнецова. На котором еще написано было: «Как пряму ехати – живу не бывати…».
Жизни и правда не было. Он разглядел фотографию бывшей жены в черной рамке.
Варя выпрямилась. Невысокая девушка, ростом с Катю, наверное. Даже под глыбой пуховика видно, какая она хрупкая и тоненькая. Услышала хруст его шагов и повернула голову. Узнала и тотчас же отвернулась. Илья успел заметить светлые, почти белые локоны и нежные черты лица. Какая красивая у него дочь, с ума сойти…
– Ты опоздал. – Варин голос звучал глухо – она говорила в шарф.
– Пробка страшная, – сказал Илья виноватым голосом.
– Я не про мамины похороны. Ты вообще… опоздал.
Илья промолчал. Он очень хотел поднять горящую свечку, чтобы хоть немного погреть руки. Но нельзя, нельзя. И молчать тоже нельзя.
– Варенька, прости меня. Я был…