Эра Дракулы - стр. 32

– Есть ли у вас мнение относительно того, какой инструмент использовал убийца?

– Очевидно, какое-то лезвие. Посеребренное.

Весь зал громко охнул.

– Железо или сталь не смогли бы нанести подобный ущерб, – продолжил доктор Джекил. – Вампирская физиология такова, что раны, нанесенные обыкновенным оружием, немедленно затягиваются. Ткани и кости регенерируют, как у ящерицы, отращивающей заново хвост. Серебро производит противоположный эффект. Только оно способно нанести вампиру постоянный и смертельный ущерб. В данном случае народная молва, которая прозвала убийцу Серебряным Ножом, воспроизвела факты вполне точно.

– Вы знакомы с делами Мэри Энн Николс и Элизы Энн Чэпмен? – спросил Бакстер.

Доктор кивнул:

– Да.

– Вынесли ли вы какие-либо заключения из сравнения этих преступлений?

– Да. Эти три убийства, бесспорно, дело рук одного человека. Левши, среднего роста, физически довольно сильного…

– Мистер Холмс сумел бы назвать девичью фамилию матери убийцы, просто посмотрев на пепел от его сигары, – пробормотал Лестрейд.

– …я бы добавил следующее: если рассмотреть это дело с точки зрения алиениста, то, по моему мнению, сам убийца не вампир.

Анархист вскочил на ноги, но констебли окружили его, прежде чем тот успел крикнуть. Улыбнувшись при виде своего полного контроля над залом, Бакстер отметил последний пункт и поблагодарил доктора Джекила.

Женевьева обратила внимание, что человек, о котором она расспрашивала Лестрейда, исчез. Ей стало интересно, заметил ли ее Борегар. Дьёдонне почувствовала с ним определенную связь. С ней то ли случилось одно из «озарений», то ли слишком много времени прошло с последнего кормления. Нет, она знала наверняка. Человек из клуба «Диоген» – что бы это ни было – заинтересовался делами Уайтчепельского Убийцы, но Женевьева не понимала, в каком качестве.

Коронер начал сложное подведение итогов и вынес вердикт: «преднамеренное убийство человека неизвестными личностями», добавив, что Лулу Шон пала жертвой того же самого преступника, который зарезал Мэри Энн Николс 31 августа и Элизу Энн Чэпмен 8 сентября.

– Знаете ли вы, – начал лорд Ратвен, – что на этих островах живут люди, чье единственное возражение против брака нашей возлюбленной королевы – правительницы Виктории, императрицы Индии и так далее – с Владом Дракулой, известным как Цепеш, quondam[57] князем Валахии, заключается в том, что счастливый жених некогда пребывал в лоне Римско-католической церкви? Причем я не стану притворяться, что понимаю, как ему это удалось.

Премьер-министр помахал в воздухе письмом, выбранным наугад из пачки отклоненной корреспонденции, усеивавшей несколько столов в приемной на Даунинг-стрит. Годалминг счел за лучшее не прерывать приступ словоохотливости лорда Ратвена. Для «новорожденного», жаждущего быть посвященным в секреты старейшин, близкое внимание многовекового пэра оказалось ценным, практически необходимым инструментом обучения. Когда Ратвен говорил быстро, то казалось, из томов древних истин вырываются давно утраченные заклятья силы. Трудно было не поддаться обаянию его личности, не улететь на крыльях его разглагольствований.