Эпохи холст – багряной кистью - стр. 37
Сигнал о передаче командования на «Пересвете» принимают, репетуя приём полномочий: «Следовать за мной», но его сигнальные флаги по эскадре не распознают, не разбирают!
Раздрай был неизбежен!
Того понял – дождался! Сразу поверил – это оно!
Восторжествовал, почувствовав, как кровь приливает к лицу и… озадачился – что?
Что происходит?
Русский флагман потерял управление?! Очевидно!
Повреждён и уступает место мателоту?! Скорей всего!
Или вообще – Витгефт отказался от прорыва, уводя эскадру обратно?
Но почему ж остальные… куда их к демонам несёт – остальных?
Стиснув крепче бинокль, будто выжимая из него большую кратность, Хэйхатиро пытался отследить и хоть что-то понять в том намечающемся эволюционном хаосе, что медленно постигал эскадру противника.
Главный фигурант и цель – «Цесаревич», выписав разворот, вышел из-под огня, повернув назад.
Часть русской колонны неправильным строем фронта приняла на зюйд, словно нацелившись наперерез «концевым» японского отряда, а там слабое звено – крейсера.
В то время как ставший «головным»… «Ретвизан» (всплыла подсказка) продолжал движение прежним курсом.
«Микаса» уже склонялся к северу, увлекая за собой остальные корабли в охват русских. Того видел – противник всё-таки подставился, смешавшись!
Видел хорошую возможность – срезать угол, сокращая дистанцию до пятнадцати кабельтовых, и бить! Почти в упор, продольно, бегло.
«Было бы чем», – всплыло ещё одно напоминание… неприятное – о потерях в артиллерии.
Уже час как не закладывало, не звенело в ушах от залпов носовых орудий главного калибра «Микасы». Громыхало только с бортового каземата.
Уже хотел отдать приказ: «Последовательный поворот…»
Громыхнуло ответным от русских, судя по силе шестидюймовым где-то в районе машинного отделения, выбросив белое, быстро рассосавшееся облако пара.
На что лишь раздражённо повёл плечом, уже открыл рот – приказать «последовательный поворот…» и… замешкался, успокаивая себя двумя долгими вдохами-выдохами, возвращая трезвость мысли.
Не мог командующий Объединённым флотом позволить себе поддаваться азарту и непродуманному риску.
Адреналиновое отрезвление вернуло чувствительность, и Хэйхатиро поморщился, прекращая судорожный нажим на полированную поверхность бинокля. Шепча проклятья и снова морщась, трогая запястье… бинт, из-под которого подёргивало болью.
От этих осторожно-нервных прикосновений делалось ещё больнее – злило, злость находила выход удовлетворением, когда серые, местами окутанные дымом силуэты вражеских кораблей красились вспышками попаданий. Там…
…Там снаряд попал в кожух кормовой трубы «Севастополя», повредив часть паропроводных труб, выведя из работы одну из кочегарок. Ход броненосца упал до шести узлов.