Эпоха чудовищ. Том 1 - стр. 5
– Прости, я не… Прости меня… – начала раскаиваться девочка, повиснув на шее темноволосой.
– Идиотка, не висни на мне, ты тяжёлая, – грубо бросила Мизуки, но делать ничего не стала то ли от усталости, то ли от жалости – она и сама не знала.
Старец усадил девочек на кровать, а сам вернулся к бездыханному телу зайца. С хмурым видом он окинул зверька взглядом и щёлкнул пальцами, тельце стремительно стало разлагаться, а на его месте распустились цветы, затмевая своим лёгким сладковатым ароматом запах гнили.
– Я не видел прежде ничего подобного в нашем лесу. И надеялся, что не увижу… – леший сорвал цветы и бросил их в огненный шар в центре жилища, что служил импровизированным костром. – Это древнее проклятие. Но в мире уже давно должны были забыть об этой магии.
– Тогда в чём дело? Откуда оно взялось, раз никто не владеет этими знаниями? – голос Мизуки немного хрипел, но девочка не обратила на это внимание.
– Я не знаю откуда пришло проклятие. Но если оно уже здесь, то вскоре лес погибнет.
2 глава
Лес погрузился во мрак: тучи тяжёлым ковром затянули небо, закрывая солнце. Пения птиц уже не было слышно, звери стремительно слабели, уже не в силах резвиться, как прежде. Кто-то ложился на пожухшую траву и закрывал глаза в ожидании голодной смерти, а кто-то сходил с ума, пожирая гнилое мясо несопротивляющихся жертв.
На поляне лежал разорванный труп оленя. Местами он уже разложился, а вокруг валялись еле шевелящиеся мухи. Из-за деревьев вышел леший, на его рогах сидели несколько птичек, но крохи практически не двигались, застыв, словно чучела. Вслед за старцем вышли две повзрослевшие девушки. Взгляд их потяжелел, одежда стала больше напоминать охотничья одеяния: штаны со множеством ремешков и небольших карманов со склянками разноцветной жидкости, поверх холщовых рубашек были надеты меховые жилетки, согревающие от холода, и пара охотничьих ножей у Мизуки и лук за спиной Мизэ.
Они подошли к телу оленя и окинули его оценивающим взглядом. Кровь, вытекающая из разодранного живота, была почти чёрной, а глаза стали серыми и наполовину заплыли кровью.
– Он тоже поражён проклятьем. И им уже успели полакомиться, – заключила Мизуки и взглянула на лешего.
Старец достал маленький мешочек и взял оттуда щепотку пыли, тут же посыпая ею тело оленя. Через секунду труп вспыхнул алым пламенем.
– С тех пор минуло уже десять лет, а мы до сих пор можем только сжигать трупы, чтобы другие звери не жрали заражённое мясо. Такими темпами от нашего дома и вправду ничего не останется, – Мизуки нахмурилась, наблюдая за тем, как огонь окрашивался в чёрный.