Епістолярій Тараса Шевченка. Книга 2. 1857–1861 - стр. 44
Поздравляю Агафью Емельяновну с прошедшим днем ангела.
Нижний Новгород.
1858,
февраля 17.
269. М. О. Осипова до Т. Г. Шевченка
17 лютого 1858. Бересток
Село Бересток Севского уезда.
Письмо Ваше, мой дорогой и высокопочитаемый заочный знакомец, мне бы хотелось сказать друг, много обрадовало меня. После нескольких писем к Вам, оставшихся без ответа, я было уже потерял надежду получать от Вас весточки. Последнее полученное мною от Вас письмо был ответ на мое, начатое в Курске и оконченное на Бельбеке. То письмо я берегу, как драгоценность, я перечитывал его много раз и себе и людям, принимающим участие в Вас; в нем в особенности я люблю легенду о раскаявшемся грешнике, так трогательно примененную к Вашему положению. Из Крыма и на обратном походе я не писал к Вам, не зная Вашего адреса; я предполагал, что в Вашем положении уже произошла перемена. Из Петербурга же писал несколько раз, уведомлял о ходе Вашего дела и в одном письме старался иносказательно предупре- дить Вас, чтоб Вы не описывали Ваших начальников скифов и, наконец, имел счастие поздравить Вас с Вашим Воскресением, радостным для многочисленных поклонников Вашей Музы. Может быть, содержание моих писем было причиною, что они не дошли до Вас.
Вы, верно, уже знаете из письма графини Н[астасии] И[вановны], нашего общего, светлого друга, о роде настоящих занятий моих. Я живу в деревнях, граничащих с преддверием Малороссии, на границах Курской и Черниговской губерний, где некоторые помещики хорошо знают малороссийский язык, потому в числе моих знакомых есть и здесь горячие поклонники Ваши. Я доволен моим настоящим положением и в особенности тем, что избавлен необходимости жить в уездном городе и поддерживать знакомство с уездным чиновничеством. Если бывает грустно, то по разлуке с любимыми. Я рад уединению на некоторое время, потому что оно изменяет взгляд не только на жизнь, но и на поэзию и на искусство во всех его видах. Впрочем, мне говорить Вам об этом не нужно. Вы испытали это сами чересчур. Количество моих служебных занятий не позволяет мне заняться, насколько бы мне хотелось, тем, что меня интересует здесь – наблюдениями и исследованием причин и препятствий к благосостоянию крестьянского быта здешнего края. Писатель, живущий в народе, мог бы много подметить теперь интересного по поводу задуманной эмансипации. Теперь стоит только бросить в журнал жирой вопрос об этом предмете, мысль, основанную на знании действительности, чтоб зажечь горячий и важный спор. Он познакомил бы правительство с теми препятствиями, которые встретит оно при приведении в исполнение своего намерения.