Эпигоны древней империи - стр. 53

Полусонных охранников не сразу разбудил истошный вопль ростовщика, а когда они очнулись, баржи и пристань полыхали огнем. Клубы черного дыма поднялись в небеса, на мгновение затмив даже местное солнце. В деревне ударили в набат, но попробуй кото-то оторвать от сиесты, которую не в состоянии был бы нарушить даже Конец Света. То-то и оно, что «пожарные» начали подходить тогда, когда пламя уже подбиралось к лесистому склону горы.

Крики в речном порту остались позади и снова ничто не нарушало весенней радости обитателей леса, хотя черный дым на горизонте был явным диссонансом этого дня. А, собственно, почему диссонанс? Может это было естественным проявлением желания спасти чью-то голову? Бежать пришлось недолго, хотя в доспехах это было очень непросто. Тело покрылось потом, кожаная рубаха прилипла к телу и очень хотелось почесать спину. Как вообще можно бегать без термобелья, средств гигиены по удалению потоотделения и прочих прелестей обычного армейского бытия?

– Стоп! – словно услышал мысли дамы Леэд, – Вон там ручей! Надо привести себя в порядок, а то воняем, что не положено хищникам. По запаху нас могут опознать.

– Не у всех же такой тонкий нюх, – рассмеялась девушка, – А мы успеем?

– Тушить пожар будут долго и у нас есть время немного перекусить и смыть с себя пот. Госпожа, я ведь не только на лесных зверей охотился, но и убивал по заказу себе подобных. Есть такой грех на душе. Но никто никогда не узнал, кто это сделал, поскольку я всегда обращал внимание на мелочи. Для всех я старый и больной охотник, который пропивает былую славу в кабаке. Пусть так и думают дальше.

– И многих убил? – спросила Энвелла, развешивая одежду для просушки на дереве, – Просто интересно.

– Достаточно, денег на жизнь хватает. У Вас же есть один недостаток, красота. Вы способны довести до греха даже монаха или старого импотента, типа меня.

– Прикажете изуродовать себя?

– Зачем? То, что дано от бога следует хранить и ценить. Хух, вода ледяная, но свежая. Бодрит. У меня в сумке холодный травяной чай и немного вяленого мяса. Приготовишь? – хитро прищурился Леэд.

– Конечно, – согласилась Энвелла, выходя из ручья.

– Все хотел спросить об ошейнике. Что это? Зачем? Смотрится красиво, но очень похоже на знак рабыни.

– Так пожелал мой муж, – соврала принцесса, – Это символ того, что я принадлежу только ему и никому другому. Пояс верности рядом не стоял. Любой, кто захочет меня, умрет в страшных муках, кроме супруга. Можно сказать, что я и есть рабыня того, за кого выдали замуж.

– Вот уж не думал, что на небесах способны на такое. Если бы королева носила такое украшение, то очень много вельмож бы сдохли, – рассмеялся охотник, убийца или кто он там есть на самом деле, – Благодарю за мясо. Оденься, а то даже нос посинел от холода. Хорошо бы костер развести, но нельзя. Теперь я понимаю, почему на небесах нет супружеской измены. Пойдем тихо, медленно, чтобы не потеть.