Эона. Последняя заклинательница драконов - стр. 66
– Ты вся мокрая, – усмехнулась она.
Но тут позади послышались шаги, и мы обе обернулись. Из леса чуть поодаль появилась Вида и замерла, поймав наши взгляды. Даже со своего места я заметила, что у нее глаза красные от слез.
– Вида, у нас есть сухая одежда для леди Эоны? – спросила Дела.
– Все, что есть, все на нас, – ответила та.
– Тогда поменяйтесь, пока ее вещи не высохнут, – приказала Дела.
Вида стиснула зубы.
– Нет, – вклинилась я. – Не нужно. Все и на мне быстро обсохнет.
Вранье – во влажные дни сезона муссонов ничего быстро не сохнет, но я не хотела добавлять Виде поводов для ненависти.
Дела отмахнулась от моих протестов:
– Ты не можешь ехать с императором в сырой одежде, а то и его намочишь.
С таким не поспоришь. Вскоре я уже стояла в платье Виды, пока она с трудом натягивала мой мокрый наряд.
– Мне жаль, – пробормотала я, а в ответ получила лишь взгляд исподлобья.
Я потеребила ворот платья горничной. На Виде все смотрелось скромно, прикрывая округлости. А на мне вырез вдруг стал слишком низким и широким, только подчеркнув выступающие ключицы. Я потянула его вверх и другой рукой попыталась собрать свободно болтающуюся ткань на талии.
– Давай помогу. – Дела обмотала вокруг меня грубый пояс. – Так будет держаться.
Затем она завязала пояс, спрятала края и наконец удовлетворилась результатом, хотя, по мне, вырез все равно был слишком глубоким. Я прижала руки к своей бледной груди… не только ключицы он подчеркивал.
Вида наклонилась и, подняв с земли кисет, протянула его мне:
– Моя леди, не забудь.
Я сознавала, что посмертная табличка Кинры отнюдь не так опасна, как мечи, но все равно не хотела носить ее при себе.
– Леди Дела, можешь сберечь это для меня? – Я протянула таблички Деле. – Вместе с дневником.
Она какое-то время буравила взглядом кисет, затем велела:
– Вида, возвращайся к остальным. Скажи его величеству, что мы идем следом.
Вида посмотрела на нас с любопытством, но все же пошагала к лесу. И едва она исчезла среди деревьев, Дела потянулась вперед, вот только схватила не кошель, а мое запястье:
– Что происходит, Эона?
Я дернулась назад, однако хватка ее была крепкой.
– Ты отказалась нести дневник, мечи и компас, а теперь еще и посмертные таблички своих предков мне вручаешь. Что-то не так.
Я прикусила губу. Не стоило забывать про острый глаз оборотной; в конце концов, она выжила при дворе лишь благодаря уму и проницательности. И я не сомневалась, что она хочет помочь мне. Дела всегда хотела помочь. Но все же сказать ей о Кинре – это все равно что сказать Рико, и он пойдет прямиком к императору.