Энни с острова принца Эдуарда - стр. 16
Пока Присцилла рассказывала, Энни не переставала смеяться. Ее веселая болтовня поднимала девушке настроение; тоска по дому уже больше не одолевала Энни так сильно, даже когда она, наконец, осталась одна в своей маленькой спальне. Она подошла к окну и выглянула на улицу.
Улица была темной и пустынной. На противоположной ее стороне виднелись кроны деревьев старого Сейнтджонского кладбища, на которые проливала свой свет луна. В темноте можно было различить очертания огромной головы каменного льва на мемориальном комплексе, что в начале кладбища. Энни не верилось, что она покинула Грин Гейблз только этим утром. День, полный перемен и переездов, показался ей долгим-предолгим.
– Вот эта же самая луна сейчас освещает и Грин Гейблз, – подумала она. – Но… лучше мне не возвращаться к мыслям о доме, чтобы снова не впасть в тоску. Даже плакать я не стану! Отложим плач до более подходящего момента. А сейчас я спокойно и благоразумно отправлюсь в постель и усну…
Глава 4. Чудачка
Кингспорт – милый старый городок, основанный еще в период колонизации. Он окутан атмосферой прошлого и напоминает стареющую леди, наряжающуюся в одежды, которые носили в дни ее молодости. И там, и здесь современность вторгается в прошлое, но «сердце его все еще бьется по-старому»… В городке этом – масса достопримечательностей; над ним витают старинные легенды… Когда-то это был просто пограничный форт в глуши, и индейцы не давали поселенцам «спать спокойно», время от времени совершая набеги. Затем он долго служил яблоком раздора для французов и англичан, попеременно переходя в руки то одних, то других. После каждого сражения и «смены власти» на нем оставались глубокие шрамы.
В городском парке сохранилась старая пороховая башня, на стенах которой туристы повсюду оставили свои автографы; можно было также полазить по развалинам французской крепости, что на холмах за городом, и лицезреть старинные артиллерийские орудия на нескольких площадях Кингспорта. Конечно, другие исторические места тоже представляли собой большой интерес, но, пожалуй, самым впечатляющим из них по праву считалось Сейнтджонское кладбище в центральной части города. По двум его границам проходили тихие улочки со старинными домами, а по двум другим – оживленные, современные проезды. Каждый уроженец Кингспорта мог бы похвастать тем, что его предки покоятся здесь, и даже показать треснувшие или вовсе развалившиеся могильные плиты, испрещенные надписями, удостоверивающими наиболее важные вехи их биографий. Большей частью, старинные надгробия не отличались особым искусством исполнения. В основном они были сооружены из грубо обработанного коричневого или серого камня, и только некоторые из них покрывал орнамент. Иногда на надгробиях можно было обнаружить череп и скрещенные кости, и этот ужасный «декоративный элемент» порой соседствовал с головками херувимов… Многие из надгробий плохо сохранились, а иные являли собой… осколки прошлого. Время повсюду оставило свой след; на одних плитах надписи полностью стерлись, а для того, чтобы разобрать их на других, потребовался бы опытный дешифровальщик… Сейнтджонское кладбище – очень спокойное и тенистое; оно ведь окружено и пересечено рядами вязов и ив, под сенью которых усопшие, должно быть, спят без сновидений, убаюканные ветрами и шелестом листвы, поющими колыбельную над их головами. Ничто не тревожит их вечного покоя, даже оживленное движение за кладбищенской оградой.