Энигма. В плену желаний - стр. 38
Остальные заключенные с удивлением посмотрели на человека. Им было жутко интересно, какие дела могут связывать Влада с длинноухим, но спросить никто не решался, они украдкой стали поглядывать на эту странную парочку.
– Итак – Нагроф первым начал разговор – ты тут грезишь о побеге, следовательно, у тебя должен быть, хоть какой-то план. Я весь превратился в слух.
– Вообще-то я над этим думаю, чуть ли не каждый день – развел руками пират – но, к сожалению, пока ничего путного придумать не удалось. Все мои мысли натыкаются на не преодолимые преграды. – Да, вы смертные умом не отличаетесь, – проворчал Перворожденный – что и говорить, тупые как пробки. Влад прикусил нижнюю губу.
«– Этот длинноухий уж слишком о себе высокого мнения, – подумал он – ну ни чего, он пока еще мне нужен, поэтому придется потерпеть. А как только мы отсюда выберемся, то недолго ему радоваться свободе, уж я постараюсь обеспечить».
Между ними воцарилось молчание. Заключенные вяло ковырялись ложками в тарелках, каждый разговаривал с кем-то, но иногда, они украдкой поглядывали на Нагрофа с Владом и пытались услышать, о чем они говорят. Однако заговорщики беседовали в пол голоса, и расслышать их не представлялось возможным.
– Значит так – прервал молчание эльф – я как старший и, конечно, самый умный беру на себя роль главного. Ты во всем будешь мне подчиняться, то есть, если я скажу прыгать, ты будешь прыгать, если скажу бежать, то ты будешь бежать, ну и так далее в том же духе. Но упаси тебя Вирмад оказаться предателем, тогда ты позавидуешь узнику в пыточной камере.
– Зря тратишь время, говоря такие вещи – грубо ответил пират – я не предатель и еще раз усомнишься во мне, то я и тебя освобожу как того гнома – человек злобно посмотрел на эльфа.
– Ну, да ладно – Нагроф закончил, есть и встал из-за стола – будут идеи, ты заходи, не стесняйся. Я, если что тоже поделюсь придуманным. Встречаться будем во время трапезы, ну или на крайний случай ночью, когда все спят, а теперь до свиданья.
Они разошлись только, увы, не друзьями, как хотел Влад, а просто подельниками. Более того, человек, вспыльчивый по характеру, затаил на Перворожденного обиду, а те, кто знал Влада, могли бы поклясться, что после этого Нагрофу не жить. Однако пока его удерживало дело, а что будет дальше, время покажет.
После этого разговора, все мысли Влада, как и у Нагрофа, были лишь о побеге. За завтраком, обедом и ужином они обменивались идеями, но казалось, что весь мир восстал против них. Ни чего поистине осуществимого, на ум не приходило, то мешали лучники на насыпи, то сильная охрана, то еще что-нибудь.