Энигма. Их свёл Париж - стр. 5
Кажется, ей уже что-то начало сниться, но переполненный впечатлениями мозг закружил неистовой каруселью вперемешку прожитые эпизоды дня и обрывки сновидений. Вера видела ступени эскалатора в аэропорте Орли, живо подрагивающие усики полицейского, объяснявшего ей пересадку на RER, затем появилась мама — как живая, хотя не стало её в прошлом году. Вера ухватилась за этот клочок сна как за спасительный луч и стала рассказывать матери, как ей повезло получить работу в маленьком издательстве. Хотя работой это назвать сложно всерьёз — всего лишь стажировка на полгода без гарантии трудоустройства в дальнейшем, да и платили немного, однако Вера приняла приглашение словно выигрыш в лотерею. Она потратила столько часов и столько денег, а ещё больше — сил, чтобы устроиться в настоящее французское издательство, издательство, выпускающее материалы на её любимом языке. Мама до конца не верила в перспективы Вериного увлечения французским, хоть и не запрещала напрямую, но всегда ей казалось, что профессия юриста или, скажем, бухгалтера будет надёжнее. Однако самым обидным было то, что она так и не дожила до этого дня, когда её дочь в самом деле получит шанс на работу во Франции и окажется в Париже. Не иллюзорном и нетуристическом Париже, а в настоящем, живом, со всеми своими очаровательными и отвратительными гранями.
Вера принялась рассказывать маме, как радостно у неё на душе, как замирает сердце от предвкушения новых открытий, как многое может ей дать будущая жизнь и профессия. Она искренне верила собственным словам и убеждениям, отринув все неприглядные эпизоды: нищих на улицах, маньяка в метро, раздавленного таракана под кроватью в номере — всё это теряло силу перед могуществом намерения идти своим путём. Мама слушала и кивала, загадочно улыбаясь то ли печальной, то ли насмешливой улыбкой человека, который знал о Вере больше, чем она знала о себе сама. Мама всегда была такой, даже во сне она не изменяла своему амплуа.
— Прости, — наконец, произнесла она с иронией, — я понимаю, что тебе кажется, что ты счастлива, но поверь мне, счастье женщины совсем не в этом.
— А в чём? — удивилась Вера.
— Мне надо идти, — ответила мама, проигнорировав вопрос дочери. — Меня ждёт мой муж.
— Муж?.. — ещё больше растерялась Вера. — Но вы же расстались с дядей Вовой…
— Муж сегодня один, завтра — другой, — философски рассудила Вероника Павловна.
И это было уже против её обыкновения — при жизни она сначала молилась на Вериного отца, который их в итоге бросил, а до конца дней своих преклонялась перед дядей Вовой, вторым своим гражданским мужем, так и не ставшим законным супругом и окончательно покинувшим горизонт незадолго до кончины Вероники Павловны.