Энигма. Беседы с героями современного музыкального мира - стр. 51
Ирина: С этим у неё проблем не было!
Криста: Да, она всё успевала. Но она могла себе это позволить, потому что успех у неё был колоссальный. Вы же знаете, я записывала с ней Норму?
Ирина: Восхитительная запись! В 1960-м.
Криста: До этого я ни разу не исполняла оперу «Норма» и музыку Беллини вообще. В тот год я пела на Зальцбургском фестивале, и ко мне подошёл Уолтер Легге, директор звукозаписывающей компании EMI, и сказал: «Криста, а ты можешь спеть Адальджизу? У нас в Милане идёт запись с Каллас, а наша меццо-сопрано заболела». Я спросила, когда же начинать? «Через четыре дня», – ответил он и сразу выдал мне ноты, которые выучить, может быть, легко, но, повторяю, я эту музыку никогда не пела и имела мало представления об этом стиле.
На первой встрече в Милане Каллас сказала мне: «Вам нужно просто повторять за мной, просто имитировать меня». Да уж, сымитировать Каллас! Но в любом случае, с ней было очень приятно работать. Это был единственный раз, когда мы с ней встречались и вместе работали. А настоящей примадонной на этой записи оказался Франко Корелли. На десять часов утра была назначена запись, все пришли вовремя, ждем Корелли. К одиннадцати звонит Лоретта, его супруга, и говорит, что Франко пока не может приехать, только после обеда. Вот это настоящий примо-уомо.
А Каллас была трудоголиком. Если ей что-то не нравилось, она повторяла отрывок пять-шесть раз, снова и снова, пока не прозвучит так, как надо.
Ирина: Ваша запись «Нормы» с Каллас особенно интересна удивительным контрастом тембров ваших голосов: сперва поёт она, а потом вступает ваш голос, который кажется особенно тёплым и объемным.
Криста: Да, голос у меня тёплый. Лет десять назад, на концерте в Венской государственной опере, где звучал дуэт Нормы и Адальджизы, я сказала ведущему, как прекрасно это поёт Каллас. Он возразил: как великолепно поете вы! Я возразила, что у Каллас гораздо больше экспрессии. Какая выразительность была в ее голосе! На что он ответил, что не стоит забывать, что Каллас играет Норму – преданную покинутую женщину, которая гораздо старше, у неё есть опыт общения с мужчинами, больше жизненного опыта, чем у молодой Адальджизы. Так что между ними есть разница. Большая разница.
Ирина: Наверное, так и было задумано композитором.
Криста: Может быть, так и задумано. Но, на мой взгляд, в голосе Марии Каллас заключена вся трагедия её жизни. Она ведь прожила трагическую жизнь, появилась из ниоткуда, обладая прекрасным голосом, достигла абсолютной вершины в карьере, и падение такое быстрое и глубокое. Ей было за пятьдесят. Она сидела в квартире в Париже, одна-одинёшенька. Кажется, только двое друзей её навещали. Как мне рассказывали, она целый день напролёт слушала свои грамзаписи, и говорила не «я красиво пела», а «она красиво пела».