Энеида. Эпическая поэма Вергилия в пересказе Вадима Левенталя - стр. 4

Читатель, у которого руки до этого не дойдут, имеет полное право спросить: а насколько этот пересказ вольный, очень ли его содержание расходится с содержанием оригинала? Что ж, ответ такой: нет, на самом деле не слишком, бывает и хуже. У Вергилия кое-где хромает греческая география, потому что он никогда не был в Греции, в поэме есть кое-какие тёмные места и единичные позднейшие вставки, кое-что в поэме осталось не отшлифованным, есть даже некоторые противоречия внутри самого текста, потому что, как уже упоминалось, поэт умер, не закончив работу, – такие вещи я как сумел «зашпатлевал». Кроме того, я свободно переставлял фразы, когда иначе не получалось, что-то перефразировал, а с чем-то с тяжёлым сердцем и расставался, потому что ну никак не получалось сказать это по-русски. Однако я всё же уверен, что всё это касается мелочей – иногда страшно интересных, но всё же на общую картину влияющих мало. Главное должно быть понятно и так, причём понятно без комментария.

Тем не менее есть несколько вещей, которые имеет смысл объяснить прямо сейчас. Так сказать, договориться на берегу. Зная их, читать будет легче и понятнее, а стало быть, интереснее.

Начнём с того, что мы тут не на семинаре по античному оружию и античным доспехам. Безусловно, есть разница между дротиком и копьём, панцирем и нагрудником, щитом таким и щитом сяким – однако там, где эта разница казалась мне непринципиальной для общей картины, я жертвовал точностью в пользу благозвучности. Реконструкторы, мамкины знатоки и прочие специалисты благоволят в таких случаях обратиться к латинскому оригиналу.

Нам также не обязательно детально разбираться в античной утвари – чаша и чаша, – однако есть одна вещь, которая в тексте упоминается довольно часто, – это крате́р. Тут нужно представить себе не просто чашу, а большую, размером этак с тазик, чашу. Из неё не пили; она предназначалась для того, чтобы в ней смешивать вино.

Вино греки и римляне обычно пили, смешивая с водой. Тот, кто пил неразбавленное вино, считался пьяницей. Однако иногда неразбавленное вино всё же было законно: в особо торжественных случаях и, само собой, когда вино предназначалась богам, то есть проливалось над алтарём, например.

Привычных нам богов здесь зачастую зовут их римскими именами – Юпитер, Юнона, Венера (а не Зевс, Гера и Афродита). Важную роль в какой-то момент в поэме играет чуть менее известная у нас Кибела, которая здесь отождествляется с греческой Реей, титанидой, матерью Зевса, Геры, Посейдона и некоторых других, поэтому она также называется Матерью богов.