Энеида. Эпическая поэма Вергилия в пересказе Вадима Левенталя - стр. 31
Я вновь облачился в доспех, укрепил на левой руке щит и поспешил прочь, в битву, но на пороге меня удержала жена, упав передо мной на колени, протягивая ко мне младенца Юла:
– Если ты идёшь искать смерти, то возьми с собою и нас! Но если ты взял оружие, чтобы подарить нам надежду, то защити сначала свой дом, не покидай отца, сына и ту, которую до сегодняшнего дня ты звал супругою!
Так причитала и оглашала чертог стенаниями Креуса, когда чудо явилось нашим изумлённым взорам – вкруг головы младенца Юла ровным сиянием вдруг разлился свет, и мягкие волосы мальчика, не причиняя им никакого вреда, охватил яркий огонь. Мы в страхе кинулись заливать водой кудри ребёнка, но священное пламя не гасло, и тогда родитель Анхиз простёр руки к небесам и, ликуя, воскликнул:
– О всемогущий Юпитер! Если и вправду ты склоняешься к мольбам нашим, если заслужили мы того своим благочестием, дай нам знамение своего благорасположения! Обрати свой взор на нас, Отец, и подтверди приметы своей воли!
Лишь только успел он произнести эти слова, как раздался гром и в небесах появилась звезда. Ярким блеском она разогнала сумрак ночи, и мы увидели, как, пролетев над нашей кровлей, она прочертила длинный огненный след в вышине, разлила вокруг сияние и серный запах и скрылась в лесах на склоне высокой Иды.
Тогда отец, глядя в небеса, убеждённый этим чудом, вновь обратился к богам:
– Я не медлю более, иду туда, куда боги отцов зовут меня! Лишь только спасите мой род и моего внука. В вашей божественной власти остаётся Троя, но нам дано знамение, и мне надлежит уступить. Веди меня, сын мой, и я буду твоим спутником!
Шум пожара снаружи становился всё громче, и рёв пламени подбирался всё ближе к стенам дома.
– Милый отец, – сказал я, – если так, то садись мне на плечи. Я сам понесу тебя, и ноша эта не будет мне в тягость. Что бы ни случилось с нами в пути – мы либо вместе спасёмся, либо погибнем вместе. Рядом со мной пойдёт маленький Юл и вслед за нами – Креуса. Вы же, – обратился я к слугам, – слушайте внимательно. За городской стеной есть заброшенный древний храм Цереры, рядом с ним растёт кипарис – среди отцов наших он слыл священным. Мы разными путями пойдём к этому дереву и встретимся у него. Ты же, отец, возьми наши святыни и пенатов, статуи богов и неси их, ведь мне не подобает касаться их, ибо руки мои обагрены кровью недавней битвы.
Сказав так, я покрыл плечи львиной шкурой, склонил шею и поднял дорогую ношу. В правую руку вцепился маленький Юл, неровным детским шагом он еле поспевал за мной. Креуса шла позади.