Энеида. Эпическая поэма Вергилия в пересказе Вадима Левенталя - стр. 26
– Друзья, сама Фортуна указывает нам путь к спасению, последуем же за ней! Обменяем наши щиты на щиты поверженных врагов и приладим к нашим доспехам данайские знаки! В битве с врагом хитрость нужна так же, как и храбрость. Недруг сам даёт нам оружие против него!
Сказав это, он надел косматый шлем поверженного Андрогея, взял его щит и аргосский клинок. То же сделали Рифей, Димант и другие юноши. И пусть боги не благоволили нам, но мы рыскали по тёмным улицам в поисках врагов, смешивались с их толпами, и многих данайцев в ту ночь мы отправили в мрачную обитель Орка. Враг в постыдном смятении бежал от нас – кто стремился обратно к кораблям, на безопасный берег, а кто спешил снова укрыться в деревянной утробе исполинского коня.
Но что значат доблесть и отвага, если против тебя сами боги!
Вдруг мы увидели, как из храма Минервы греки тащат Кассандру, царскую дочь. Глаза её в мольбе были подняты к небу, руки связаны, и на плечи падали распущенные волосы. Кореб не мог вынести этого зрелища – разъярившись, он бросился на верную погибель прямо в гущу врагов. Сомкнутым строем двинулись мы вслед за ним. Тогда греки с высокой крыши храма стали осыпать нас копьями, и началась страшная бойня: сражённые копьями, один за другим падали на землю и тевкры, и данайцы, ведь на нас были их доспехи и шлемы. На крики сбежалось ещё больше врагов. Спеша защитить добычу, отбить обратно царскую дочь, примчались Агамемнон, Менелай и Аякс, ведущий за собой грозное войско долопов. Так, когда начинают спорить друг с другом встречные ветры, Нот с Зефиром и Эвр, что гонит коней Зари, начинается буря, и стонут леса, и старец Нерей своим трезубцем до глубин вспенивает морские волны. Даже те греки, которых в непроглядной тьме нам удалось перед тем разогнать и рассеять по городу, ободрённые, снова сбегались со всех сторон, но наши подложные щиты и доспехи более не могли их обмануть, они узнавали нас по выговору.
Враг задавил нас числом. Первым, прямо у подножия алтаря копьеносной богини, сражённый рукой Пенелея, пал Кореб. Пал и Рифей, что слыл справедливейшим из тевкров – увы, боги не были к нему справедливы! Пали Гипанид и Димант – их в неразберихе битвы поразили свои же, троянцы. Панфа, жреца, не спасли ни его благочестие, ни священные повязки Аполлона.
Слушай же, царица! Пламя, в котором погибла Троя, и пепел её пожарища да будут мне свидетелями – я не бежал от данайских копий, не искал спасения от грозной участи и готов был пасть вместе с другими, но рок не судил мне погибели, готовя мне иную участь. Вместе с престарелым Ифитом и Пелием, который истекал от раны, нанесённой Улиссом, мы вырвались из кольца врагов и устремились к дому Приама, куда влекли нас новые крики и шум битвы.