Энциклопедия внутренних путешествий. Путь психонавта - стр. 21

Индивид, возвращающийся из инициации, уже не тот, кто входил в нее. После прохождения глубокой психодуховной трансформации у него появляется связь с нуминозными измерениями бытия, равно как и новое существенно расширенное мировоззрение, лучшее представление о себе, большая уверенность в себе и иная система ценностей. Все это – результат произвольно вызванного кризиса, достающего до сокровенной сути инициируемого и порой пугающего, хаотичного и дезориентирующего. Какое-то время инициируемый может находиться в состоянии замешательства – которое антропологи называют неопределенностью, – потеряв свою старую идентичность и еще не обретя новой. Обряды инициации, таким образом, представляют собой еще один пример ситуации, в которой период временной дезинтеграции и смятения приводит к более ясному и здоровому состоянию. Польский психиатр Казимир Дабровски наблюдал за пациентами, у которых данный процесс проходил спонтанно, и изобрел для этого процесса термин «позитивная дезинтеграция» (Dabrowski, 1964).

Два примера «позитивной дезинтеграции», которые мы обсудили на данном этапе, – шаманский кризис инициации и опыт обряда инициации – имеют много общего, но они также и отличаются в некоторых важных аспектах. Шаманский кризис охватывает психику будущего шамана неожиданно и без предупреждения – он спонтанный и автономный по своей природе. В отличие от этого, обряды инициации – это продукт культуры, и они следуют предсказуемому временному сценарию. Переживания инициируемых – результат особенностей «технологии священного», разработанной и усовершенствованной предыдущими поколениями.

В тех культурах, где чтят шаманов и проводят обряды инициации, шаманский кризис считается формой инициации, значительно более превосходящей обряд инициации. Он рассматривается как вторжение высшей силы и, соответственно, как проявление божественного выбора и особого призвания. С другой же точки зрения, обряды инициации представляют дальнейший шаг в культурной ценности положительного значения холотропных состояний сознания. В шаманских культурах принимаются и высокого ценятся и те холотропные состояния, что происходят спонтанно во время обряда инициации, и те, что имеют место во время целительного транса, переживаемого или вызываемого признанными шаманами. Обряды инициации широкомасштабно вводят холотропные состояния в культуру, институализируя их и делая неотъемлемой частью ритуальной и духовной жизни.

Холотропные состояния также играли критическую роль в древних мистериях смерти и возрождения, священных и тайных действах, широко распространенных по всему миру. Эти мистерии были основаны на мифологических рассказах о божествах, символизирующих смерть и преображение. В древнем Шумере это были Инанна и Думузи, в Египте – Изида и Осирис, в Греции – божества Аттис, Адонис, Дионисий и Персефона, а в Италии – римско-иранский Митра. Их мезоамериканскими аналогами были ацтекский Кетцалькоатль, или Пернатый Змей, и Герои Близнецы народов майя, как они изображены в Пополь-Вух. Эти мистерии были особенно популярны в Средиземноморье и на Ближнем Востоке, чему примерами служат шумерские и египетские храмовые инициации, митраистские мистерии, а также греческие оргиастические танцы корибантов, вакханалии и Элевсинские мистерии. Ключом к мощной трансформации, которую испытывали инициируемые в ходе Элевсинских мистерий, был священный напиток