Энциклопедия диссидентства. Восточная Европа, 1956–1989. Албания, Болгария, Венгрия, Восточная Германия, Польша, Румыния, Чехословакия, Югославия - стр. 8

В ходе работы участниками проекта были определены совместные «рамочные» представления о тематике Словаря:

1. Предмет Словаря составляют определенные виды нонконформистской (индивидуальной и коллективной) активности – гражданской, культурной, научной, религиозной, национальной, политической и социальной, – характерные для данной страны в исторический период между началом внутрисистемных изменений, наступивших после смерти Сталина, и временем окончательного демонтажа политических режимов, установившихся в странах «социалистического лагеря».

2. В Словарь включаются в основном биографии лиц, чья нонконформистская активность была связана с открытым, гласным и ненасильственным неподчинением тоталитарным установкам государства, а также с защитой прав других людей или с осуществлением собственных прав «явочным порядком».

3. Лишь в единичных случаях в качестве характерных примеров деятельности, «смежной» с диссидентской, в Словарь включаются биографии людей, деятельность которых:

– состояла исключительно в участии в вооруженной борьбе против режима или в других связанных с насилием видах сопротивления,

– протекала исключительно в рамках подполья,

– протекала исключительно в рамках официальных структур и в течение всего периода рассматривалась в данном обществе как «внутрисистемная» (независимо от степени ее оппозиционности и масштаба влияния на общественное сознание),

– протекала исключительно в эмиграции, за пределами советского блока (независимо от степени ее оппозиционности и масштаба влияния на общественное сознание),

– разворачивалась исключительно в период коллапса или резкой либерализации режима (Венгерская революция 23 октября – 4 ноября 1956 года, «пражская весна» 1968 года, период легальной «Солидарности» в 1980–1981 годах).

4. Если биография человека соответствует критериям, изложенным в п. 1 и 2, но содержит также эпизоды и сюжеты, связанные с общественной активностью, описанной в п. 3, это не может служить препятствием для включения ее в Словарь. Такие эпизоды и сюжеты должны быть включены в биографическую статью, не становясь, однако, ее смысловым центром.

Определяя рамки нашей темы, мы не стремились оценивать достоинства и недостатки разных форм сопротивления. Мы лишь пытались создать основу для классификации собранного материала, обеспечить прозрачность принципов, на которых строились процедуры отбора и работа над Словарем.

Заметим, что включение какого-либо персонажа в Словарь не зависело от того, считал ли (и считает ли) этот человек себя «диссидентом», рассматривает ли он свою общественную деятельность как «диссидентскую». В ряде стран термин «диссидент» вообще не был, особенно на первых порах, самоназванием какого-либо общественного движения – его придумали внешние наблюдатели для обозначения нового и не вполне понятного для них явления. Неудивительно, что у многих участников деятельности, которую принято ныне называть диссидентской, применение этого чуждого им термина к ним самим вызывало (а у некоторых до сих пор вызывает) определенное отторжение. Включение нами таких людей в Словарь – это, конечно, форма духовного насилия над личностью; мы приносим им свои извинения, но не можем отказаться от собственного права выбирать приемлемую терминологию.