Энциклопедический словарь советской повседневной жизни - стр. 64

, комиссаров и сотрудников ЧК. Впрочем, еврейские погромы более характерны для разного рода атаманов, а не белых. Массовые шомполования и сравнительно немногочисленные расстрелы и повешениякрестьян проводились не собственно белыми войсками на линии фронта, а тыловой администрацией и полицией после возвращения в разоренные бывшие имения помещиков. Демонстративные публичные повешения рабочих и подпольщиков, с запрещением снимать трупы в течение нескольких дней, были карой за акты саботажа и диверсии и имели целью устрашение, чтобы не допускать их повторения. Сравнительно массовый характер белый террор принял на последнем этапе Гражданской войны, в Крыму, занятом войсками П. Врангеля. Не имевшая организованного тыла и сколько-нибудь нормально действующей интендантской службы белая армия должна была заниматься самоснабжением за счет «благодарного населения» (у белых ходило такое ироническое выражение), т.е. практически – грабежами населения; совершенно безалаберно была организована (точнее, не организована) и обозная служба, что привело к массовым реквизициям лошадей у населения. Естественно, что это вызывало ожесточенное сопротивление и в крымских горах развилось столь же массовое зеленое движение, для борьбы с которым пришлось прибегать к террору. Особенно отличались склонностью к злоупотреблениям повешениями генералы Я. Слащов (прообраз генерала Хлудова в пьесе М. Булгакова «Бег») и А. Кутепов; впрочем, по некоторым свидетельствам, и А. Деникин, приезжая в тыл, якобы говаривал тыловой администрации: «Мало вешаете, мало вешаете!». Апогея белый террор достиг в деятельности белой контрразведки, в крымский период превратившейся в банду садистов и грабителей: по свидетельству участников белого движения (включая и его руководителей) не могли избежать ареста по обвинению в шпионаже, пыток и казни ни понравившиеся контрразведчикам молодые красивые женщины, не имевшие защиты, ни беженцы, обладающие драгоценностями; командующие полками и дивизиями имели долю в награбленном контрразведкой и покрывали преступления, даже если наиболее скандальные случаи получали огласку. Массовыми грабежами населения, которые также могут быть условно отнесены к террору, отличались казачьи части: после неудавшегося похода на Москву в 1919 г. по степи на несколько верст в ширину шли в казачьи области огромные обозы с награбленным добром, а эшелоны с имуществом, включая мебель, двигались впереди Добрармии сплошным потоком, затрудняя движение бронепоездов и воинских составов; широко известны телеграммы генерала Мамонтова жене и Войсковому кругу о ценной добыче, а генерал Слащов жаловался, что