Энциклопедический словарь советской повседневной жизни - стр. 31
АНТИСОВЕТСКИЕ МЯТЕЖИ – эвфемизм, употреблявшийся коммунистической пропагандой и официозной исторической наукой для обозначения массовых народных, преимущ. крестьянских восстаний против режима в 1918 – нач. 20‐х гг. Иногда добавлялось слово «кулацкие», хотя, разумеется, наличного количества «кулаков» не хватило бы, чтобы придать восстаниям размах в десятки тыс. чел. Считается, что к нач. 1918 г. «кулацких» хозяйств было около 15% от общего количества крестьянских дворов, а после их экспроприации, к 1920 г. – 3–5%. Советская историография иногда отмечала участие в «мятежах» части среднего крестьянства, якобы принужденного к этому «кулаками». Само название «антисоветские» также неточно: нередко восставшие сохраняли местные Советы и выступали за советскую власть, но без коммунистов, хлебной монополии, продразверстки, террора ЧК и особых отделов, самочинных реквизиций местной власти.
Общее количество выступлений разной интенсивности не известно. В целом до 1922 г. они были повсеместны; в современной историографии фигурируют цифры в сотни выступлений: широкомасштабная крестьянская война была повседневностью. В нач. 1921 г. официально отмечался «бандитизм» трех видов: 1) «шесть больших очагов, где повстанцы пользуются поддержкой местного населения и могут привлечь тысячи бойцов» (участников указывалось от 1500 до 50–60 тыс.); 2) множество мелких и крупных банд по всей стране, связанных с населением, но не имеющих активной поддержки; 3) криминальный бандитизм, подавление которого решительно поддерживается крестьянами.
В ряде случаев выступления имели широкий размах, удостоившись отдельных упоминаний в истории Гражданской войны, например, «Чапанная война» (чапан – аналог среднерусского армяка), вспыхнувшая в марте—апр. 1919 г. в Самарской и Симбирской губ. под лозунгом «За Советскую власть, за большевиков, но против