Эмпаты - стр. 21
– Зато, может, вырос бы, – прищурилась Тария. – А вдруг всё дело только в питании? Представляешь, если бы мы сравнялись с ними в размерах… Кто бы тогда ещё кого боялся!
– Ой, нет! Даже ради окончания войны я не начну есть дохлятину. Есть принципы, которыми невозможно поступиться!
– А в доме Первоцветов готовят круассаны с медом?..
Тария поддалась искушению и растворилась в легкой болтовне. Было так приятно вспоминать о родине… Разговаривать с кем-то, чей глаз не больше всей твоей головы. Не чувствовать запахи чужого огромного тела.
Когда-то ей казалось, что мир с людьми возможен. Теперь за эти мысли ей хотелось дать пощёчину себе прежней.
– … а потом они подожгли Древо. Если бы не предчувствие Клариэля, мы были бы там, внутри. И всё же не все спрятались достаточно хорошо… И я – тоже. Я хотел быть ближе к Древу, хотел видеть их лица, запомнить и отомстить… Я не подумал, что дым будет таким едким и его будет так много. В общем, меня выкурили, как какую-то пчелу.
– Давно ты здесь? – Тария подвинулась ближе к Солину и положила ладонь ему на руку. Её глубокие царапины не зажили и некрасиво бугрились на гладкой полупрозрачной коже. Солин с трудом отвёл от них взгляд и сжал зубы.
– Не знаю. Меня долго держали на нижних ярусах, а там совсем теряешься во времени. Но думаю – долго. Слишком долго. Я… прошёл свой путь.
– Не говори так, – Тария отпрянула, – я не могу остаться здесь одна!
– Возможно, это тоже скоро кончится, – Солин посмотрел ей прямо в глаза, – если они не найдут то, что ищут. Ты уверена, что рассказала всё правильно?
Тария вздохнула.
– К сожалению, скорее всего, да. Я могла что-то немного напутать, но… я слишком хорошо помню Колыбель. А этот Матей… мне никогда ещё не доводилось иметь дело с таким, как он. И дело даже не в порезах, он…
– Тсс… – Солин прижал палец к губам, – не надо. Я понимаю. Но всё же рад, что не доживу до того дня, когда люди найдут Колыбель.
Тария ничего не успела ответить, даже если бы нашлась, что сказать. Но они оба уже слышали тяжелые шаги в коридоре. Она посмотрела на Солина, прикоснулась ладонью ко лбу, а затем – к сердцу.
– И я не забуду тебя, Тария из Дома Благодати.
***
Полуголый мужчина съежился на неудобном стуле, больше всего на свете желая исчезнуть из этого проклятого места. Но чуда не случилось, и приходилось слушать этот вкрадчивый, но холодный голос, от которого отчаянно знобило.
– А знаешь, зачем на допросах раздевают людей? Чтобы оценить масштаб работы. Не все пытки одинаково эффективны. Ты не поверишь, но есть люди, готовые перенести парочку переломов, и даже лишиться нескольких пальцев, но не сказать правду. У меня как-то был клиент, который, оставшись без глаза, всё равно мне наврал. Нет, друг мой. Допрос – это искусство. Нужно найти что-то, что будет слишком дорого для тебя, чтобы этого лишаться. У каждого есть свой предел, и моя задача – найти его ещё до того, как я приступлю. Отмывать кровь утомительно, как и долго возиться с тобой. Да и проверять твою ложь может оказаться накладно…