Эмоциональные сказки. Беседы с детьми о чувствах и эмоциях - стр. 6
Наша уличная компания состояла из детей (не менее десяти человек), которым было от трех до двенадцати лет. С одной стороны улицы стояли кирпичные пятиэтажные дома, а с противоположной – небольшие деревянные домики. Дети, живущие в деревянных домах, в том числе и я со своими двумя сестрами, дружили с рождения, а детей, поселившихся в построенных кирпичных домах, мы называли пришлыми. И все же моя первая настоящая подруга – Томка, была именно из них. Еще к нам присоединились Надя и Витя, сестра с маленьким братом, да еще Таня. Почему-то Таню мы называли дурочкой. За что – я так и не поняла. Так и говорили: «А Таня-дурочка сегодня пойдет с нами?» Но при этом ее никогда не обижали. Я забыла назвать еще одну девочку, Ниночку. Она была особая, похожая на Мальвину из сказки про Буратино: с большими зелеными глазами, темными кудрявыми волосами и белоснежной кожей. Красивая девочка нас смущала, к ней относились с настороженностью. Материально она жила лучше многих из нас, одевалась в красивые вещи, была несколько холодна с нами, понимая, что мы не из ее круга. Однако Ниночка из нашей компании не уходила к другим детям. Кстати, я ее встретила, когда уже стала преподавателем. Нина Ивановна, все такая же красивая и элегантная, работала в детском саду воспитательницей. Увидев друг друга, мы обнялись как старые добрые друзья.
Подростки не дружили с нами, у них была своя компания. А мы, малышня, уже с утра пораньше стучали и звонили в двери домов и квартир, вызывая на улицу своих друзей. Вы можете не поверить, но в то время даже асфальта на нашей дороге не было. Она состояла из брусчатки, проросшей лопухами. Вы, конечно, в городе таких дорог не видели. А вот мне довелось. Деревянные дома напротив сносили постепенно. Все наши друзья были из первого построенного кирпичного дома.
Мы с сестрами жили в довольно большом деревянном одноэтажном доме, который раньше принадлежал семье полковника императорской армии. В доме жили шесть семей. Две комнаты занимали родственники старых хозяев, а остальные шесть сдавались. Комната, снимаемая еще моей бабушкой со всеми многочисленными детьми, была небольшой, с печкой, которая больше почему-то отапливала коридор, чем нашу комнату. Позже в ней осталась жить наша семья, состоящая из пятерых человек.
Через стенку жил Серёга. Он был старше меня на два года, но у меня складывалось ощущение, что родились мы в один день. Он был ближе, чем брат. В кафельной стене коридора, куда выходила задняя часть печки, мы проковыряли небольшую дырку. Эта дырка была нашим почтовым ящиком. В ней мы оставляли друг другу разные послания. Вызывали друг друга мы или стуком в стенку, или криком в коридоре. Наших мам, конечно, это раздражало. На очередное «Серёж, ты выйдешь?» вылетала мама Серёги и раздраженно говорила: «Нет, он сейчас будет обедать». В конце концов все домашние дела заканчивались, и мы отправлялись играть. В нашем распоряжении был закрытый двор и вся улица с многочисленными переулками. Во дворе нам иногда разрешали зайти в хозяйский сад или залезть на сеновал в сарае. Там в дружной компании мы рассказывали страшилки. Они помогали нам освободиться от разных страхов. Вкусно пахло сеном, сквозь закрытую дверку едва просачивался свет. Почти в полной темноте слушать про черный гроб было жутковато. Мы начинали громко визжать и кубарем скатывались с сеновала вниз.