Эмоции на грани - стр. 32
Матвей подошел ко мне, снимая перчатку и протягивая руку.
– Извини за прошлый раз, я не знал за родителей. Рома сказал на днях.
Молча пожали друг другу руки.
– Ну и вообще, я был неправ, – проговорил он тише.
Оглянулся на него. Почти год мы друг друга доставали. Означает ли, что после этого спарринга мы найдем общий язык?
– Забыли, – без эмоций произнес, выходя с ринга.
– Поехали, вместе пожрём, – позвал Матвей, обходя меня.
С удивлением поднял брови, но с заминкой, согласился.
– Поехали, я на тачке.
– Вы куда собрались? – последовал вопрос, когда зашли в тренерскую, чтобы известить, что уходим.
– Поехали, – ответил Матвей.
– Матвей, я "НЕ" напоминаю тебе, чтобы ты соблюдал режим перед соревнованиями.
– Всё помню, – устало вздохнул Покровский.
– Хорошо, тогда завтра увидимся на тренировке. Надеюсь, живые придёте, – под нос пробормотал Ефимыч последнюю фразу, когда мы выходили из кабинета.
Толкая друг друга в коридоре, заржали от откровения тренера.
Ну, после того дня мы нашли с Покровским общий язык, и, как оказалось, у нас много общего. На тренировках мы продолжали получать по шапке от тренера. Постоянно причитал: «то ржём, то не занимаемся, то зря нас помирил».
Через три месяца меня снова не хило накрыло, и я целенаправленно нарвался на троих пацанов. Завязалась драка, в которой я получил рассечение брови. Порез осколком стекла ниже глаза, пришлось ехать в травму и зашивать. Порез оказался глубоким – чуть выше, и мог бы глаза лишиться. Куча ушибов по телу, трещина в ребре, но я получил кайф. Немного отпустило, смог снова сделать вдох, почувствовать, что жив. В загул знатный ушёл. Работу с тренировками не бросал, но ночами искал приключений.
В определенный момент я понял, что всё сломалось, когда узнал, что она со своим хахалем переехала в другую страну. Я морально сдох. Я ненавидел себя за то, что не вовремя решил снова о ней забыть.
Когда еще были силы, но уже держался на волоске – собрался и поехал к ней. День, два, неделя. Она просто исчезла. Социальные сети молчали. Рвал волосы на голове. Срывался на всех. Сбивал руки в кровь. Но вскоре узнал через её подругу, что она переехала. Нашел её у неё в друзьях и та, под фото с Алиной, написала, что «лучшая подруга переехала, и она будет очень скучать».
В насмешку мне… Я хотел, чтобы она оказалась от меня далеко, и она оказалась. Не просто в другом городе, а в другой, мать его за ногу, стране! Меня услышали, когда мне это совсем не было нужно. Когда я вообще не был к такому готов… И в наказание за это я себя изводил работой, тренировками, а по ночам безжалостно истязал. Никто не понимал, что происходит со мной и как с этим бороться. С братом уже не раз дрались и разговаривали. Но и он понял, что всё бессмысленно, и ему больше ничего не оставалось, как опустить руки и наблюдать за разложением собственного брата.