Эммануэль. Верность как порок - стр. 29
В который уже раз Эммануэль возмутилась, что есть женщины, из страха отказывающиеся от несравненных открытий, которые принесло бы им это приключение: ласкать женщину, целовать ее, не спеша играть языком с ее вагиной, испить ее дивные соки, почувствовать, как трутся друг о друга вульвы.
Ей хотелось крикнуть этим невеждам:
«Трусихи, неужели вы никогда не задумывались над тем, чему одна грудь может научить другую?» Но ее рот был занят. В любом случае она больше не могла говорить, да никто ее бы и не услышал.
Никто, кроме Жана. Он не был женщиной, однако прекрасно понимал их, иногда даже лучше, чем они понимали друг друга. Он решил воспользоваться ситуацией.
Эммануэль чувствовала, как член Жана трется между ее грудями и грудями Аурелии. И она сделала вывод, что он дошел до точки, когда ему уже не нужно было на них смотреть.
Занимаясь любовью с Аурелией, она не переставала представлять, как Жан смотрит на их наслаждение и мастурбирует. Она знала, что это происходит так интенсивно и так быстро, что в любой момент можно было ожидать, что его сперма очутится на ее волосах или на лице, на шее или на ягодицах.
Когда они были женаты, Жан часто кончал на нее. Причем они друг друга не касались, лишь смотрели или иногда обменивались парой слов.
Она вспомнила, как признавалась ему в невероятных вещах, мастурбируя перед ним часами, днями напролет. Она умолкала лишь для небольшой передышки, а потом рассказывала о встрече с какой-нибудь девушкой или парнем, красивым, как, например, Тадзио, о котором она ему еще не рассказывала.
Она встретила этого нового поклонника десятью днями ранее на берегу моря. Сначала он был застенчивым; затем стал приходить туда каждое утро, чтобы встретиться с ней, потому что уже не мог не видеть ее. Эммануэль не смущало присутствие людей, она открыто демонстрировала свои формы и свои ласки. Свидетели лишь усиливали ее волнение и наслаждение.
Она заставила Тадзио снять футболку и загорать перед ней голышом. Эммануэль позволила ему скрыть эрекцию под песком. Затем, по мере того, как он все более возбуждался, не сводя взгляда с ее груди, с ее плоского и мускулистого живота, с черных кудряшек на лобке, она увидела, как бедра парня, несмотря на все его усилия, начали дрожать. Слева направо и сверху вниз. Сначала – незаметно, а затем – все более и более явно.
Тогда она спросила, не причиняют ли ему боли частички ракушек, крупицы горного хрусталя и розы пустыни, спрятанные в песке дюны. Он не ответил. Эммануэль сказала: «Дай посмотреть». Он немного повернулся на бок, но этого было недостаточно. Она мягко успокоила его и попросила повернуться еще больше.