Эммануэль. Римские каникулы - стр. 18
– Они страшно оскорбляют. Меня, которая в этой области…
– А им не случалось вас бить?
– Нет. Когда я, наконец, позволяю им кончить, их облегчение так велико, что они изливают в меня всю свою сперму, а потом падают, словно мертвые. Некоторые даже потом благодарят меня!
Эммануэль удивлена такой жестокостью, но предпочитает промолчать. Кроме того, Мервея, похоже, забыла про свою спутницу. Тихо-тихо она позволяет пальцам продолжать свою медленную работу…
Внезапный шум заставляет Эммануэль повернуться. Открывается высокая расписная деревянная дверь, и входит Сильвана.
– Танцовщицы прибыли из аэропорта, – объявляет она. – Нужно доставить их сюда.
Затем, повернувшись к Мервее, которая при ее появлении подпрыгнула, как кошка, сжала колени и бросила на нее полный ненависти взгляд, она кричит:
– А вы убирайтесь отсюда! И побыстрее!
Ошеломленная Эммануэль видит, как американка вскакивает, собирает свою одежду и медленно выходит, лицемерная и сгорбленная, как дикий зверь перед укротителем.
Прибегают слуги и осторожно снимают защитную упаковку со статуэток. Эммануэль может наконец их рассмотреть.
Она следует за Сильваной, которая проверяет их одну за другой, нет ли повреждений. Эммануэль чувствует в этом деле некую недомолвку. Без сомнения, их лица изящны, отполированы умелыми руками неизвестных мастеров, родившихся много веков назад. Но это ровным счетом ничего не значит.
– По мне, – говорит она, – красота должна быть… Как бы это сказать?… Да, живой. И это должно выражаться в простой форме.
– Так вы отрицаете искусство?
– Вовсе нет. Но этим двенадцати танцовщицам, как бы дорого они ни стоили, я предпочла бы одну, но живую.
– Вы любите очень молодых? – спрашивает Сильвана.
– Не обязательно. Я тоже, когда была молодой…
Сильвана останавливает ее, удивленная подобным воспоминанием.
– Конечно. Я тоже была маленькой девочкой… И я начала тогда… Я, например, очень хотела одну из моих двоюродных сестер… Ей было, наверное, всего лет пятнадцать, но для меня она была взрослой. К тому же она утверждала, что у нее были любовники. Это безумно волновало меня.
Сильвана завершает осмотр. Она возвращается и встает на колени перед первой танцовщицей. С ручкой в руке она быстро начинает копировать в блокноте с прозрачными страницами идеограммы, выведенные на подставке.
– Что вы делаете?
– Я должна переписать эти знаки.
– Для кого?
– Для их получателя.
– В самом деле, – веселится Эммануэль, – вы – воплощенная Сибилла!
Сильвана тоже смеется, переходя ко второй танцовщице.
– Уверена, что вы мне не поверите, если я скажу, что ничего не знаю об этом человеке – ни его имени, ни адреса.