Эмир Кустурица. Где мое место в этой истории? Автобиография - стр. 8

– Превратиться в рыб – отличная мысль! Нам больше не придется разговаривать, мы станем немы как рыбы, которые молчат, потому что им и так все ясно.

Мне понадобилось много времени, чтобы собрать необходимые материалы для моего корабля. Я оторвал одну ножку от табурета, который мой дед сделал своими руками в Травнике для того, чтобы женщины могли пить свой кофе сидя, и соорудил из нее мачту. Впоследствии на этот табурет села наша соседка Велинка, собираясь выпить с моей матерью по чашечке кофе, и грохнулась на пол. Немного расстроенная синяком на ягодице, она сказала:

– Вот видишь, Сенка, стоит убрать одну ножку у трехногого боснийского табурета, как все летит к чертям!

Я купил в магазине лист клееной фанеры и вырезал паруса для моего корабля из отцовской рубашки, которую он привез из Англии в 1957 году. Если бы я решил построить более крупный корабль, наша квартира стала бы такой же пустой, как муниципальное помещение Горицы, где я учился играть в пинг-понг и шахматы. Наибольшую сложность для меня составила сборка основания. Однажды я обнаружил фотографию «Титаника» в школьной энциклопедии. Не знаю почему, но я представлял себе «Титаник» с одним парусом, что не соответствовало действительности. И тогда я решил, что мой «Титаник» будет как настоящий.

Отец снова был в отъезде, и поэтому я не мог рассчитывать на его помощь. Он занимался серьезными делами и часто уезжал в Белград. После школы я бежал прямиком домой, чтобы продолжить создание моего «Титаника», я даже перестал играть в футбол. Именно в этот момент мое ощущение времени изменилось. Я больше не сравнивал свой путь с полетом Гагарина. Мое сердцебиение учащалось, когда я был рядом со Снежаной Видович, и время летело слишком быстро. Только мы оказывались вместе, как тут же приходилось расставаться, будь то на перемене или по дороге домой. Но когда я посвящал себя «Титанику», время останавливалось. Для меня это было так странно. Я словно оказывался в другом месте, в стране, где со всех часов сняли стрелки. Как только я садился за свой «Титаник», то моментально перемещался в мир, где больше не слышался скрип креплений бельевой веревки, где деревья не гнулись от ветра, где я не ощущал голода и мог долгое время обходиться без сна. Гагарин наверняка чувствовал то же самое в космосе.

– Именно так живут творческие люди, им плевать, который час, полночь на дворе или рассвет, и есть ли у них какая-нибудь еда. Художники поглощены своей жизнью, они замыкаются в своем мире, и ничего другого для них не существует! – объяснял мой отец, большой знаток по этой части.