Эмин. Чужая невеста - стр. 6
– Ты прав, Юнус, она громкая.
– Ничего. Пару воспитательных уроков, - Мамедов показательно сжимает кулак, ухмыляясь. – И станет послушной.
– Довольно.
Рывком поднимаюсь, в висках давит. Я знал, что возвращаться сюда нельзя. Дядя увёз давно, в других реалиях растил. Тоже жестких, но там всё по-другому устроено.
И теперь это…
Я эту девчонку знать не знаю, но и слушать не могу. Её вопли и плач, который отчетливо просачивается сквозь стены. Крики утихают, но от этого не легче. Она к таким порядком не привыкла.
Чужачка.
Но Мамедова это не волнует.
– Я выйду, освежиться надо, - поясняю на растерянный взгляд друга.
– Хаджиев, можешь здесь…
– На свежем воздухе лучше думается. А ты к свадьбе готовься, жених, - похлопываю его по плечу, направляясь к выходу. – Я изучу документы и обсудим, договор?
– Как скажешь, ты у нас решала.
Нельзя влезать.
Не моё дело.
Мамедов мне нужен.
Повторяю, потому что это жесткая проверка для моих принципов. Я всегда считал, что это низко. Без согласия в жены брать или в постель тащить. Грязно.
И с такими людьми старался не общаться. Кто ж знал, что Юнус окажется подобным мудаком? Я видел его прошлую жену, та казалась довольной всем. И откуп при разводе получила.
Мамедову давно за сорок, а и ему бес в ребро ударил.
И меня под дых бьет.
Потому что…
Ну не могу я так.
Спокойно смотреть, когда девушки страдают.
– Что за…
Отшатываюсь, когда меня по голове бьет. Сверху прилетает чем-то твердым. Оглядываюсь, пока не замечаю на земле ярко-зеленый тапочек. Тру затылок, на котором точно шишка будет. И едва успеваю словить второй.
А меня-то за что?
Я поднимаю взгляд, понимая, что из окна веревка торчит. Связанные между собой простыни. Чумная. Решила, что так сможет выбраться? И не боится упасть?
Отхожу в сторону, наблюдая. Это не моё дело. Но и сообщать о побеге невесты я не обязан. Так ведь? Меньшее, что я могу сделать, чтобы не чувствовать себя подонком.
– Ой! – вскрикивает, раскачивается. – Мамочки.
– Держу.
Сжимаю бедра девчонки, пока та себе шею не сломала. Легкая как пушинка. Даже не кричит, когда помогаю спуститься вниз. Мягко опускаю на землю, рассматривая.
Черт.
Девчонка совсем, з пронзительными зелеными глазами. Хлопает длинными ресницами, смотрит пристально. Ежится от холодного воздуха, в тонком халатике стоит. Нашла в чём бежать посреди зимы.
Злюсь. На всех махом. И на девчонку, которая именно сейчас решила на глаза попасться. И на Мамедова. Знает же, что я это не одобряю. Против семьи пошел из-за подобных традиций. А друг всё равно на свадьбу пригласил.
И на себя злюсь, гнев закипает, в черепушку бьет. Потому что не могу глаза закрыть, отвернуться. Надо Юнусу крикнуть, пусть забирает пропажу. Но язык не поворачивается.