Эмили - стр. 16

Затем она, так же как и мой муж, резко развернулась и вышла, не оставляя мне и шанса задать свои вопросы и оставляя меня гадать, что же это за вещи.Те, которые полагаются людям в заключении? Зубная щётка, из которой мне полагается сделать заточку? Чёрствый хлеб и протухшая вода? Да я всё бы отдала, чтобы рядом мной лежала единственная не вещь.

Катя. Как она там? Скучает ли по маме? Или уже забыла ту, что дала ей жизнь?

От бессилия сжала кулаки, до боли впиваясь ногтями в кожу. Ничего. Терпение, Эмили. Никогда не теряй терпения. Ведь кажется это последний ключ, отпирающий эти и другие двери на пути к счастью.

– Лучший способ сделать детей хорошими – сделать их счастливыми.

– Да дайте мне только добраться до моего ребёнка!

– Котёночек мой, – я не могла сдержать  улыбку при виде Кати, мирно спящей в своей кроватке и укутанной в мягкое на этот раз розовое одеяльце.

Присела на стул рядом и протянула к ней пальцы, не в силах удержать их в отдалении ещё хоть секундочку. Не после того как не видела её целых два невыносимо долгих дня, когда могла только есть, спать и думать о ней, впадая в отчаяние, что вдруг больше никогда не окажусь рядом с ней.

Она стала ещё красивее! Отёчность от пребывания в животе в околоплодной жидкости прошла и черты стали поистине прекрасными. Уже жаль будущих женихов, а их у неё будет хоть отбавляй. Или отстреливай. У меня же другая задача. Научить её разбираться во всей этой жизни, приоритетах, желаниях. Что, если подумать, нелёгкая задача. Но клянусь! Она мне по плечу!

– Она только уснула, леди Эмили. Не стоит её будить, – ворчливый недовольный голос няньки взбесил меня своей категоричностью, от чего я заскрежетала зубами, грозясь искрошить их под ноль.

Ещё бы! В отличие от меня, как я поняла, она провела с ней всё это время, что меня не допускали к Кате. Спала рядом с ней. Училась понимать её без слов. Предугадывать любые желания. Р-р-р-р.

Хотя я не раз просила об этом. Заговаривала каждый раз, когда появлялись слуги или экономка, по имени мистрис Дарих, что и донесла до меня слова мужа о том, что смогу увидеть Екатерину. Когда придёт моё время. Её так назвала прислуга в моём присутствии. Сама она так и не удосужилась представиться, делая вид, что это нормально. А единственный вопрос, на который ответили служанки? О том кто она тут и почему ведёт себя столь нагло. При этом ещё удивлялись так, будто я спросила, почему трава зелёная, а небо голубое.

Захотелось осадить няньку, сообщив, что и сама разберусь со своей плотью и кровью, которая уже сейчас походила на меня в детстве, не оставляя и тени сомнения, что моя хромосома поучаствовала в процессе её зачатия. И ещё как поучаствовала. У меня не так много фотографий из детства. Родители не относились трепетностью к подобной памяти. Но всё же что-то да сохранилось. Так что да. Это моя копия. Моя девочка. Почти. Если не считать ту гору мышц, от которой у меня пересыхало во рту, а в мозгу вспыхивала ярость и отчаянное желание как минимум ещё больше поиздеваться над его лицом ногтями.