Эмиль. Забудь меня - стр. 42
— В опасную игру играешь, Арина. Я тебя предупреждал, — бросает он грубо, и за считаные секунды я оказываюсь на его коленях. С раздвинутыми по обе стороны от его бедер ногами! — Я ведь не шутил. Старался... Бог видит, я старался держаться от тебя максимально далеко. Но ты...
— Что я? — цежу злобно в его лицо, упираясь спиной в руль.
Я не свожу с него уже затуманенного взгляда. Перед глазами плывет, внизу живота становится очень тяжело и горячо одновременно. Нервно сглатываю и облизываю пересохшие губы.
И в следующую секунду Эмиль накрывает мой рот своим, впивается напористым поцелуем. Он зарывается пальцами в мои волосы, грубо сжимает их в кулаке. Кусает нижнюю губу, тянет.
Я хочу обнять его. Но обида берет вверх. И я просто сижу как бревно и не отвечаю ему. Однако этот спектакль длится недолго. Как только чувствую его желание у себя между ног, меня бросает в жар. Одна мысль, что он возбужден и хочет меня, сводит с ума.
Пусть он и пытается скрыть свои чувства, но я заставлю его признаться мне в любви! Заставлю быть со мной. Быть моим.
— Я тебя ненавижу, — шепчу, отвечая на его поцелуй, крепко прижимаясь к твердой мужской груди. — Ненавижу, Бестужев.
Его ладонь на моих бедрах. Гладит их, впивается пальцами в нежную кожу, шепчет что-то невнятное, недовольное. Поднимает подол платья, касается пальцами спины.
Боже... По телу пробегают мурашки от одного поглаживания.
— Я сказал, Арина, что ты моя на одну ночь. На целую ночь, Волчонок, а не на один раз. Но я принимаю твой вызов. — Прорычав это мне в ухо, он скользит рукой и касается сокровенного места. Одним жестом рвет белье, бросает в сторону. Сам же расстегивает ремень своих брюк...
Не знаю, как оказываюсь без платья. Вокруг темно. Ну, почти. Однако я вижу загоревшиеся в глазах Эмиля огоньки, чувствую его частое дыхание у себя на шее.
— Подожди... Я сама, — шепчу еле слышно и дрожащими пальцами пытаюсь расстегнуть пуговицы рубашки. С трудом удается протолкнуть их через петли. Глажу мужские плечи, впиваюсь в кожу ногтями. Мое дыхание учащается, а между ног становится горячо и... влажно.
Боже, пусть этот день не заканчивается. Пусть эта порочная ночь длится вечность. Пусть он будет моим.
Навсегда.
Пожалуйста...
— Ненавижу. — Облизываю его губы, кусаю. Обхватываю мощную шею руками, прижимаюсь еще крепче.
Мужские руки шарят по моему телу. Эмиль стягивает с меня платье. Часто дыша, проводит языком по жилке на шее, вырывая из моего горла стон.
Как же мне хорошо...
— Тебе и надо ненавидеть. Не влюбляйся, Волчонок. Себе хуже сделаешь, — хрипит он.