Эмиль. Забудь меня - стр. 10

Но Бестужев трясет головой и отстраняется, матерясь себе под нос.

— Никогда не сравнивай меня ни с кем, — повторяет он, отворачиваясь и стоя спиной ко мне. — Я не Глеб. И никогда им не стану.

— Но зачем ты тогда с ним? У тебя, в отличие от него, есть голова на плечах. Работать ты и самостоятельно можешь. Почему ты с ним? Какие цели преследуешь?

Понятия не имею, откуда у меня такие мысли. С чего я взяла, что он что-то преследует? Просто интуиция подсказывает, и я интересуюсь, хоть и уверена: он не ответит.

Бестужев оборачивается ко мне лицом и сканирует прищуренными глазами. Снова подходит вплотную. Запах его горького парфюма вновь начинает кружить голову, а внизу живота становится тепло.

— У тебя слишком длинный язык. Я бы посоветовал, чтобы ты делом занималась. Внимательно изучала каждый документ и стремилась выше. Никогда не бойся озвучивать свои мысли, всегда иди к своей цели. Но категорически не лезь в дела других, совсем чужих для тебя людей. Иначе не только того самого длинного языка лишиться можешь, так еще и башки.

Указательным пальцем он дотрагивается до моего виска, затем как-то неожиданно заправляет прядь за ухо. Хмыкнув, делает шаг назад.

— А теперь рассказывай, зачем сюда пришла.

Я не свожу с него взгляда. И не отвечаю. Рассматриваю его лицо и пытаюсь понять, что в нем такого привлекательного. Почему меня тянет к нему, хоть я и уверена, что он не такой обеспеченный, как Глеб. И нет, меня это совсем не волнует. Не пугает. Пусть он будет нищим. Зато любящим и заботливым. Ценящим свою женщину.

Да, он красивый. Я бы сказала, безумно красивый. Ровный подбородок, синие глаза и четко очерченные скулы. Выразительные губы! И, кстати, эта щетина ему очень идет.

— Эй... — Бестужев щелкает перед моим лицом пальцами. — В облаках витаешь. Еще и отрицаешь, что не станешь перед сном мои фотографии рассматривать, — подшучивает он, широко улыбаясь.

Ну самодовольный кретин, ей-богу.

— Не витаю! — восклицаю я, но тихо. — Просто задумалась. А ты спустись с неба на землю. Слишком ты высокого о себе мнения, Бестужев. Хотя бы имя свое скажи.

— У Глеба спрашивай, — бросает он через плечо, направляясь к своему автомобилю. — Или Наталья перекрыла тебе кислород и доступ к телу, из-за чего ты до сих пор не можешь себя пристроить?

Я аж отшатываюсь из-за его слов, потому что в чем-то он прав. И у меня возникает ощущение, что он меня насквозь видит. Мысли, что ли, читает? Быть может, он экстрасенс?

— Я тебе не продажная девка, Бестужев. То я от тебя балдею, то к Глебу подойти из-за Натальи не могу. Ты определись, а, по кому я сохну. И почему твое имя у других спрашивать должна? Да и не немой ты, как я считала изначально. Вполне можешь озвучить...